В землях заката

Он очнулся. В оконных стеклах отражался закат, похолодало. Перед верандой остановилась машина Джанет, кто-то вышел. Он прищурился, стараясь разглядеть получше, и холодок разочарования пробежал по спине… Наконец заставил себя говорить.

– Молодой человек! – послышалось со стороны дома.

Варламов обернулся: с веранды махали рукой. Он поднялся по ступенькам.

В плетеном кресле сидел мужчина в зеркальных очках и с ежиком седых волос. Еще не старый – лицо выглядело даже моложаво, хотя была в нем странная окаменелость черт, словно этому человеку пришлось увидеть что-то невыразимо страшное, и лицо навсегда застыло, сохранив маску горечи и упрямого достоинства.

Варламова приучили к вежливости еще с детства, отец пару раз самолично отхлестал ремнем: первый раз – когда сынок нагрубил незнакомцу, а второй – когда для забавы науськал на старушку собаку.

– Добрый вечер, сэр, – сказал он. – Меня зовут Юджин, и я только что прилетел из России.

Сидевший снял очки. Света еще хватало, и было видно, что глаза у него серо-зеленые, хотя и тусклее, чем у Джанет. Одно веко подергивалось, вероятно поэтому мужчина и носил очки. Не вставая, он протянул руку. Пожатие было крепким, но слова дались с трудом:

– Грегори Линдон, полковник в отставке. Извините, что не встаю – памятка о войне. Не думал, что доведется пожать руку русскому. Это я выпросил вас у Хелен: хотел узнать о России, как говорится, из лошадиного рта…

– Из чего? – уныло переспросил Варламов. Уже не раз сегодня слышал непонятные выражения, а еще думал, что хорошо знает английский…

– Это значит, из первых рук… – затрудненно улыбнулся Грегори, продолжая разглядывать Варламова.

«Вряд ли это тот, о ком я просил… Господи, есть ли Ты на свете? Я долго не верил в Тебя, но когда попросил о помощи, Ты откликнулся. Ты оставил мне жизнь, одному из всей команды. И с тех пор я жду, что Ты выполнишь и другую мою просьбу. Я жду давно. Но это не тот человек. Это просто зеленый юнец. Он ничего не знает. Он ничего не значит. Неужели мне придется ждать и дальше?.. Наверное, я обманываю себя, и Тебе безразличны земные дела».

– Дядя, потом поговорите. – Джанет поднялась на веранду. – Пора обедать. Наш гость, наверное, проголодался.

Она помогла дяде встать и, придерживаясь за ее плечо, тот заковылял к двери. Походка была странной, вихляющей. За дверью оказалась не прихожая, а сразу гостиная – обширный зал с ведущей наверх лестницей. Но сначала Джанет проводила Варламова в ослепительно чистую ванную.

Отдельной кухни не было, сели в углу гостиной: зеленая лужайка под окнами, в тени дубов пламенеют цветы.

Вместо привычной по дому трески перед Варламовым поставили тарелку с ломтиками чего-то желтого и ароматного. Не то фрукт, не то овощ – на вкус нежно-сладкий и назывался дыней. Курицу подали в столь остром соусе, что пришлось открыть рот, чтобы его остудить. Варламов испытал легкую панику, видя, как Джанет разделывает курицу ножом и вилкой, дома обходились руками. Он попытался копировать девушку, вспотел при этом, и ему показалось, что та слегка улыбается…

Под конец Джанет подала мороженое, дома Варламову это лакомство доставалось редко.

– Спасибо, – пробормотал он, едва не облизываясь. – Все очень вкусно.

Джанет улыбнулась, в первый раз за сегодня, хотя все равно хмуро, а ее дядя поинтересовался, складывая салфетку:

– А что едят обычно в России?

Варламов с досадой оглянулся на свою салфетку, которой забыл воспользоваться.

– Я знаю только про Карельскую автономию. Рыбу… – Он снова ощутил во рту вкус надоевшей трески. – Еще картофель и мясо, а фрукты привозные, из южных автономий. Летом пекут пироги с грибами и ягодами…

Тут Грегори задал неизбежный вопрос:

– А откуда вы так хорошо знаете язык, юноша? У вас даже южный выговор.

Варламов вздохнул.

– У меня мать американка, – нехотя начал он, в третий раз за сегодня. – Родом из Южной Каролины. Приехала в Россию еще до войны, с христианской миссией…

Закончив, он ненароком глянул на Джанет: ее глаза были широко открыты и чуть не светились зеленым пламенем. Она тут же опустила их, и Варламов заметил, что в комнате стемнело.

– Завтра наговоритесь, дядя, – тихо сказала Джанет. – Гостя положим спать наверху. – Мельком глянула на Варламова: – Пойдем, покажу твою комнату.

Он последовал за девушкой вверх по лестнице, затем по коридору. Джанет открыла дверь в большую комнату. Вдоль стен стояли широкая кровать, комод и шкаф; дубы тянули черные ветви к окну.

Вспыхнул свет, и дубы спрятались в темноту. Открыв комод, Джанет побросала на кровать постельное белье.

– Спокойной ночи.

Варламов сел на кровать, вдохнул запах свежих простыней и попытался унять калейдоскоп в голове: схватка на базе, сумасшедший перелет, мертвый Чикаго, аэропорт в Лимбе, чужая страна, чужой город, чужой дом… – все обрушилось на него за один непомерно долгий день. По телу прошел озноб – приключения могли кончиться гораздо хуже: схватил бы случайную пулю, самолет сбили или разбился при посадке, попал бы в тюрьму…

Он содрогнулся и пошел в ванную.