В жару

– А мне похуй! – огрызнулся Иван.

– А мне нет. Вставай, давай.

– Ну, скажи, Коля? Что случилось? – не унимался Иван и, поддерживаемый Николаем, медленно поднимался, натягивая штаны.

– Да что ж ты за человек такой, а? Что за…

– Поросенок? Дрянь? – не сказал Иван, поскольку ну никак, ему казалось, это сейчас не звучало. С мольбой, тоской и страхом он снова заглянул в глаза другу.

– Если ты не угомонишься, я уйду – сейчас же, слышишь? – своим обычным твердым, уверенным голосом ответил тот.

Иван забрался в кровать и, отвернувшись к стенке, с головой накрылся одеялом.

– Вот – правильно. Так-то лучше, – Николай собрал и отправил в мусорную корзину остатки соскользнувшей на пол рыбы и туда же запихнул коврик с очевидными вполне приметами несколько утоленной сегодняшней страсти,

затем еще раз посетил санузел и вышел из палаты.

Вернулся он через непродолжительное время и, как увидел наблюдавший за беззвучным действием на экране Иван, с двумя шприцами в руке.

– А второй с чем? – спросил Иван, оголяя ягодицу. – С ядом?

– Почти, – устало улыбнулся Николай, снимая с иглы заглушку. – А вообще, Ваня, чувствую, скоро точно тебя прикончу – и сам вон, – кивнул он в направлении окна, – выброшусь.

* * *

– Ваня… Иван… проснись… – Иван почувствовал, как склонившись к самому его лицу, Николай тихонько трясет его за плечо, и медленно развернулся, с трудом разлепляя веки. – Доктор тебя посмотрит, o`k? – ласково смотрел на него Николай, из-за которого на Ивана совсем не ласково, но абсолютно бесстрастно – с предельной и даже какой-то запредельной, казалось, терпимостью – до крайности и даже чрезвычайно вежливо взирал средних лет, грузный, с глубокими залысинами на лбу, в белом халате мужчина.

* * *

Стойко, с небывалым уже терпением снеся очередную экзекуцию, Иван, однако, чувствуя себя тем самым, всем известным выжатым до корки фруктом, после того, как вернулись с другого – соседнего – отделения, поужинали, по всегдашнему обычаю – вкусно, однако в полнейшем сегодня молчании, снова отправился в царство морфея, в котором, однако, пробыл недолго, ибо и во сне чутье ему не изменяло – проснулся в ночи и увидел, как Николай убирает диктофон в рюкзак, а ноутбук в его – ноутбука – ноутбуковую сумку.

– Уходишь? – спросил Иван, медленно приподнимаясь на локтях.

– Да, пойду.

– Не уходи…

– Да чего-то не могу я здесь больше… неудобно… спина болит уже в этом кресле. И потом… ведь не только у тебя сегодня стресс, – пытался шутить Николай, подходя вплотную к кровати, и Ивану казалось, что голос его дрожит.

– Так разложи, – с недоумением смотрел на друга Иван. – Или… ложись сюда… со мной. – Иван откинул край одеяла.

– Ваня… – снова посмотрел на Ивана Николай незнакомыми тому несчастными глазами.

– Не уходи…

– Ваня…

– Ты не хочешь меня?

– Ох, если бы ты только знал, как сильно, – горько усмехнулся Николай, присаживаясь на край кровати.

– Я тебя раздражаю? – Иван опустил глаза.

– Как никто и никогда в моей жизни.

– Совсем-совсем не возбуждаю, да? – хрипло продолжал Иван.

– Боже мой, Ваня! Притормози ты немного. Не могу я так. Переключиться мне нужно. Ничего не соображаю ведь. Ни о чем же больше думать не могу… Мне время нужно, понимаешь?.. Я обещаю, подожди. Я скажу… все, что ты хочешь, скажу… и может быть даже, как ты хо…

– Ну да, тебе всегда мало времени. Всегда занят. Свадьбу во дворце Пушкинском[29] для миллионера очередного снимать – это, конечно, интереснее… намного. Круче, конечно, чем со мной здесь нянчиться. А статья… статья ва-аще ни в какое сравне… – недовольно бурчал Иван.

– Ваня… ты слышишь меня вообще или нет? – Николай легонько встряхнул Ивана за плечи. – Посмотри, посмотри на меня.

Иван поднял на Николая глаза.

– Нет… не смотри.

– Не уходи…

– Так, ладно, все… все, собраться, – не то чтобы уверенно приказал себе Николай и поднялся. – Давай сейчас успокоимся, о’k? До выписки хотя бы продержимся, а то не выйдем, я чувствую, отсюда никогда. Еще эти раны твои новые… Нет! Это просто кошмар какой-то! – снова нервничал Николай. – Я же пока сегодня объяснял все, чуть под землю от стыда не провалился.

– Ну, не провалился же, – зло иронизировал Иван.

– Какой же ты… – в схожей манере и немного даже презрительно ответил ему Николай.

– Поросенок? Дрянь? – с вызовом продолжал Иван.

– Угу, уже чувствую, есть немного, – снова ласково своим обычным голосом отвечал Николай и улыбался.

– Не уходи, прошу тебя, – не ослаблял хватки Иван.