В Желании Сиять (СИ)

Высоко в небе, над лесом, парил человек, полностью укутанный в черный балахон. В его руке привычно лежало такое же черное, наводящее ужас копье. На голову человека был накинут скрывающий его лицо капюшон, а из-за плаща было сложно определить его телосложение.

Этот человек молча парил в небе и смотрел на духовный лес, ожидающий его появление. Отсюда он прекрасно чувствовал запах страха и злобы, доносящийся со стороны леса. Эти существа были готовы сражаться с ним, прекрасно осознавая: либо он, либо они. Они чувствовали давящую жажду убийства и ненависть, что исходили от человека.

Он мог бы скрыть свои намерения и эмоции, но попросту не пожелал этого сделать. Как раз наоборот: человек желал, чтобы эти существа знали, зачем он пришёл, знали, какой цели послужат!

Разумеется, этим человеком был Цин Вэньцзи, чей уровень культивации менее часа назад взлетел до пика Зарождения Пути. Конечно, в глазах кого-то уровня Цзи Ланя он всё ещё ничем не отличается от муравья, вот только духовный лес – особое место.

Духовные звери младше ста тысяч лет максимум достигают лишь пика царства Духа, при этом их сила значительно зависит от их личных способностей. Однако стоит зверю достичь ста тысяч лет, как вся его сила начала царства Бессмертия уходит на формирование человеческого тела, после чего его культивация частично восстанавливается миром Демонов и Богов. Однако уровень таких зверей чаще всего снижается до Конденсации Ци, реже Возведения Основания. Таких уникумов, как Тинг, получивших сразу начальную ступень Зарождения Души, единицы, они главные любимцы мира, появляющиеся раз в десятки тысяч лет. В то же время многие духовные звери, которых после определенного момента перестают защищать демонические хорьки, в огромных количествах умирают, сражаясь друг с другом за право жить. Поэтому сильных зверей не то чтобы много…

Иными словами, Цин Вэньцзи был уверен, что сможет убить достаточное количество зверей и отбиться от пары-тройки долгожителей.

Единственным, кого он опасался, был король духовного леса, Златорогий олень. Конечно, ещё был клан демонических хорьков, но… на самом деле, сегодня именно они были его главной целью. В конце концов, ранее душа Тинг принадлежала их королеве, а значит, именно демонические хорьки будут лучшим топливом для хрустального гроба.

Цин Вэньцзи был не в настроении долго внушать ужас обитателям духовного леса, тем самым оттягивая момент воскрешения Тинг, так что, покрепче перехватив черное копье, юноша ринулся вниз!

Конечно, в первую очередь он выискивал в чаще демонических хорьков, однако уже к тому моменту, как юноша обнаружил первого хорька, за ним тянулся длинный шлейф кровавого тумана.

Это была кровь самых разных существ: животные, растения, даже насекомые – ничто не могло избежать единственного точного удара черного копья. Убивая их, Цин Вэньцзи не чувствовал ничего. Всё, что его волновало, так это недостаточное количество крови. Не то чтобы ему нравилось убивать, скорее даже наоборот. Однако сейчас убийство было его средством. Средством, необходимым для возвращения Тинг в этот мир.

Первый встреченный им хорек не был особо сильным, но и слабым его было трудно назвать. Мало того, что его возраст был примерно на отметке в шестьдесят тысяч лет, так ещё и главный талант этих существ – переводить эмоции в Ци – позволил хорьку возвысить свой уровень примерно до середины Поиска Дао или Трансформации Пути.

Конечно, хорек был могущественнее Цин Вэньцзи, но ведь и сам юноша имел в рукаве несколько козырей. К примеру, уровень понимания Жизни и Смерти. Да, это не была Реинкарнация, лишь ниточка, что однажды способна привести к её полному пониманию, но сейчас Цин Вэньцзи и не нужно было обращаться к главной гордости своего прошлого воплощения.

Холодная Ци Смерти наполнила лезвие черного копья, и Цин Вэньцзи ввязался в свой первый на сегодня, но далеко не последний танец со смертью.

Хорек с рычанием перепрыгивал с одного ствола дерева на другой, изредка пытался зацепить юношу когтями, чаще атакуя сферами из ярко-красной Ци гнева и ярости. Его скорость была на порядок выше того, что мог выжать из себя Цин Вэньцзи, в результате чего на его черном ханьфу появилось несколько подпалин.

Но даже так, подловить хорька, что все сильнее отдавался во власть гнева, было несложно. Всего несколько нарочито просто читаемых движений – и неспособный здраво мыслить зверь вместо шеи юноши натыкается на пышущее Ци Смерти черное копье. Запоздалая попытка извернуться и добраться до держащей оружие руки привела лишь к тому, что небольшой от природы зверек был перехвачен за горло свободной конечностью. Спустя жалкое мгновение в живот зверька вонзилось черное копье, а Ци Смерти принялась с радостным жужжанием уничтожать душу и тело хорька, впрочем, не затронув кровь, повинуясь приказу Цин Вэньцзи.

Стоило юноше коротко взмахнуть рукой, как вся эта кровь вырвалась из тела хорька через отверстия на голове и рану на животе и влилась в тянущуюся за ним кровавую нить.

Так, час за часом, день за днем, юноша продолжал вырезать население духовного леса.