В Желании Сиять (СИ)

Однако Тинг, казалось, вовсе не интересуется продолжением беседы, а потому Цин Вэньцзи мог либо найти тему для разговора, либо уйти. Однако мог ли он так просто взять и уйти? На этот вопрос и сердце, и разум давали один ответ. Нет.

— Еще когда мы только встретились, я решил, что не стану сдавать тебя главе секты Демонической Жатвы, — тихо заговорил юноша, считая, что пусть и поздно, он должен все рассказать, — Тянь Сюйшань хотел использовать твою кровь ради прорыва в царство Бессмертия. По крайней мере, так он объявил всем членам секты. Я знаю, что должен был рассказать все еще в тот момент, когда ты предложила мне стать своим учеником, однако… я боялся, что ты меня отвергнешь. Или отнесешься как к потенциальному врагу. Мне казалось, что если я достигну твоего уровня в культивации, то смогу остаться неподалеку даже если ты выгонишь меня… Однако в итоге я лишь загнал себя в ловушку.

Тинг молчала. Она знала, что каждое слово Цин Вэньцзи – чистейшая правда, но в то же время в её ушах эхом звучали слова «двадцать лет». Она не могла себе позволить и дальше терять время. И пусть ей хотелось извиниться перед юношей, признав, что вся эта её затея с передачей судьбы была ошибкой, она не хотела, чтобы он и дальше тратил их бесценное время.

— Неважно, — сказала она, как отрезала. Даже ей самой эти слова причиняли чудовищную боль, так что Тинг и думать боялась о том, что чувствует Цин Вэньцзи, — Правда это или ложь, мне знать необязательно. Уже ничего не изменить. Уходи.

Закончив, птица вновь повернулась ко входу в пещеру, чтобы теперь уж точно переступить порог.

Цин Вэньцзи казалось, будто множество ножей одновременно медленно проворачивали в его теле. Грудь, голова, живот, руки, ноги и шея, сердце, печень, легкие, почки. Невидимые ножи словно хотели мелко нашинковать его вместе с костями, превратить тело и душу в бесформенный фарш.

Он не посмел остановить Тинг, помешать ей отгородиться от него каменной глыбой, что заменила пещере дверь. Он просто стоял, наблюдая, как всю гору охватывает приглушенным белым светом, как медленно растет между ними преграда за преградой.

Ему не было дано услышать полный облегчения вздох по ту сторону двери. Он мог лишь неподвижно стоять, глядя в пустоту, терзаемый тысячами невидимых ножей.

Он уже не осознавал, как покинул горную гряду, где уединилась Тинг, и как летел обратно к границе четвертого и внешнего кольца, обратно, в секту Небесного Облака. В его голове бушевало множество мыслей, но ни за одну из них он не мог ухватиться, из-за чего его поглощала холодная пустота. Наряду с чудовищной душевной болью, казалось, эта пустота медленно убивала его. Сейчас, пожелай кто на него напасть – и Цин Вэньцзи даже не подумал бы оказать сопротивление.

Что есть Дьявол? Чем отличается Дьявол от Бога или Демона? А что насчёт Бессмертного? Дьявол – это культиватор, вышедший из расы людей, способных аккумулировать в себе все виды Ци. Именно так сказало бы большинство знакомых с этой расой людей. Однако только ли это отличает Дьяволов от других рас?

Кто-то, услышав этот вопрос, упомянул бы особое проклятье этой расы, и был бы прав. Однако это все ещё не все. Метод культивации, проклятье и способность поглотить практически любой вид Ци… это даже не самое главное, что отличает Дьявола от других. Какое же тогда это фундаментальное отличие?

Ответ прост. Дьявол культивирует свои мысли. Нет ничего важнее его желаний и надежд, его проклятья и Его. В сознании Дьявола значение имеют лишь два существа. Он сам и его проклятье. Но что же случится, если мысли, что он культивирует, внезапно прервутся? Он либо станет другим человеком, начав культивировать совершенно другие мысли, либо умрет самой своей душой.

Именно это сейчас и происходило с Цин Вэньцзи. Будучи отвергнутым своим проклятьем он потерял свою мысль. Он жил и культивировал, чтобы быть в состоянии защищать Тинг, чтобы быть ей полезным. Но теперь Тинг не нуждалась в нем и гнала прочь.

Сейчас ему казалось, что исчезни он здесь и сейчас – и он наконец-то исполнит мысль, лежащую в основе его культивации. Он защитит её. Теперь, когда Цзи Лань согласился организовать охрану для Тинг, он действительно мог просто исчезнуть.

Вот только почему-то Цин Вэньцзи не спешил умирать.

— «Ты думаешь, все уже кончено?» — спрашивал таинственный голос, словно давал юноше сильную затрещину.

— «Считаешь, что можешь доверять кому-то, кроме себя?»

— «Хочешь сдаться, и при этом носишь фамилию Цин?!»

Каждый вопрос, словно острая игла, пронзал саму душу Цин Вэньцзи, отзываясь резкой, мучительной болью. Отчего-то, чем дальше спрашивал таинственный голос, тем больнее ему было. Что касается третьего вопроса, он, хоть и был самым простым, ударил больнее всех. Цин Вэньцзи казалось, что если он даже в мыслях ответит положительно на него, то тут же взорвется, не оставив после себя ничего, кроме кровавых пятен на земле внизу.

Голос не уговаривал его взять себя в руки, не пытался успокоить и вселить надежду, нет. Он брал угрозами и холодной логикой, что действовало куда как лучше бессмысленных утешений.