В живых не должен остаться никто!

Продолжая истошно кричать, она попыталась отползти подальше и спрятаться, забиться куда-нибудь в угол, подальше от всего этого ужаса. Не вышло… Через пару мгновений лапа зверя грубо схватила её за волосы и рывком подняла в воздух. Уцелевшим левым глазом она видела, как к ней приближается оскаленная пасть. Испуганно задёргавшись, она вновь истошно закричала.

Этот её истошный крик побудил к действию бледного как мел губернатора. Он вышел из своего ступора и в панике с диким воплем метнулся к входной двери. Его отчаянный порыв не остался незамеченным. Ворг мгновенно отбросил в сторону первую жертву и стремительно бросился за второй.

Зверь настиг губернатора возле самой двери. Один удар мощной лапы и человек как мячик отлетел в сторону. Губернатору крупно повезло — он упал точно на кожаный диван, что стоял возле стенки, скатился по нему и плюхнулся на пол. Все кости остались целыми, пострадало только лицо.

Но не успел губернатор порадоваться своей удаче, как мощный удар когтистой лапы вновь подняли его в воздух. На сей раз когти ноги с хрустом вошли ему точно в низ живота, разрывая внутренности и ломая позвоночник.

Полёт был долгим. Ударившись с размаху о массивный книжный шкаф — да так, что у него разлетелись вдребезги все дверцы и стёкла — губернатор рухнул спиной на пол.

Когда он немного пришёл в себя, прокричавшись от дикой боли, то увидел медленно идущего к нему зверя. Кроваво-красные глаза, буквально излучавшие злобу и ненависть, не оставляли никаких сомнений в намерениях зверя. Перепуганный насмерть губернатор истошно закричал, затем попытался было отодвинуться в сторону, но ноги не слушались его, а низ живота болел так, словно в него залили раскалённый свинец. От бессилия и ужаса он заплакал и испуганно сжался, ожидая нового удара. Но страшный зверь лишь склонился над ним и, обдав мерзким зловонием из раскрытой пастью, глухо прорычал:

— Ну что, понравилось?! Это тебе не другим причинять боль! А теперь лежи и медленно сдыхай! В аду уже ждут тебя! Но перед смертью вспомни всех тех, кого ты обрёк на смерть! Вспомни их! Вспомни всех! Всех до одного! И наслаждайся болью, она будет преследовать тебя вечно!

Зверь быстро поднялся и, не оглядываясь, направился к выходу. Дело сделано. По пути он на что-то наступил, послушался сухой хруст и громкий крик боли. Ворг невольно оглянулся — так и есть, он наступил на безвольно лежавшую на полу руку женщины, всю украшенную браслетами и массивными золотыми перстнями с блестящими разноцветными камешками, наверное, бриллиантами… Он её не заметил и раздавил её все пальцы, смешав плоть и золото. Боль, очевидно, была столь ужасной, что женщина вскрикнула и вновь потеряла сознание. Это её и спасло. Ворг внимательно посмотрел на неё, поднял было когтистую лапу, а затем, раздражённо рыкнув, пошёл дальше — пусть пока живёт. (Как ни странно, но жена губернатора выживет. Выживет путём потери правого глаза и изуродованного лица с рукой, но только она никогда уже больше не заснёт спокойно — видение страшного зверя будет преследовать её всю оставшуюся жизнь, до самого последнего вздоха. За страшные преступления — страшная и расплата…)

У входной двери Ворон оглянулся и оглядел плоды своих рук. Губернатор лежал у дальней стенки под книжным шкафом и громко стонал, зажимаю руками страшную рану в животе. Никуда ему отползти не удалось. Плача и корчась от боли, он больше не напоминал того всесильного человека — «царя и бога местного разлива», каким казался всего несколько минут назад. Боль уравнивает всех. Равно как и смерть. И причиняя боль другим, надо порой задумываться о том, а понравится ли она тебе самому…

«Вот теперь действительно всё, — отрешённо подумал Олег, открывая входную дверь. — Теперь я действительно свободен, я выполнил свой обет. Я сдержал клятву и теперь могу с чистой совестью взглянуть в глаза жены и сына. Я отомстил за них, справедливость восторжествовала. Она восторжествовала здесь, на земле, а не там, на небесам, невидимая оставшимся в живых жертвам. Я выполнил всё, и теперь мне не страшен суд Божий, я свободен…»

Двое спецназовцев с автоматами, по-прежнему, стояли в коридоре. Ничего подозрительного они не слышали. И не услышат! Олег, в образе Ворона, внутренне усмехнулся — завеса тишины действует, и будет действовать ещё час. А там… А там он будет уже далеко…

Перед тем как закрыть дверь, Ворон громко сказал, обращаясь к невидимому собеседнику в глубине комнаты:

— До свидания, Владимир Анатольевич. Всего вам хорошего. Спокойной ночи.

Поправив галстук на груди, Ворон неспеша направился к выходу. Проходя мимо спецназовцев, широко улыбнулся:

— Всё, ребята, ухожу. Оставляю вас одних.

Возражений не последовало. Ворон спокойно вышел за пределы дачи. За воротами его дожидалось «такси» — как хорошо, что он вызвал его заранее, позвонив с поста охраны.

Нашарив что-то невидимое в снегу возле ворот, Ворон сел в «такси» и оно, рванув с места, тут же помчалось в сторону города. Важный клиент очень спешил…