Вадбольский

— Ты неправильный трилобит, — сказал я с придыханием. — Потому… отправляйся… в кембрий!

Удары мечом по хитиновому панцирю оставили глубокие раны, выступила светло-зелёная жидкость, но трилобит не прекращал натиска.

Я рубил ещё и ещё, вот сейчас разрублю голову, и всё… Трилобит неожиданно свернулся в шар, как делают мокрицы, спрятав незащищенный живот и поврежденную голову, покатился на меня так резко, что я едва успел отпрыгнуть, идиот, засмотрелся на диковинку.

Уже отпрыгивая, рубил и рубил, трилобит наконец дернулся и начал раскрываться, то ли подох, то ли я перерубил двигательные мышцы.

Вода тем временем забурлила, тёмные силуэты появились в разных местах видимой части озера. Поднялись сяжки с глазами на кончиках, но эти не медлили, а сразу начали всплывать, как молчаливые подводные лодки, поперли к берегу, довольно резво поперли.

Я поспешно отступил, трилобитов выползло четверо, страшноватые своей непонятностью. Мелькнула мысль вообще убежать из этого чертового Пятна, но вспомнил, что умельцы как-то бывают в таких местах и даже выносят какую-то добычу. Но если у них получается, то я, с модифицированным телом и повышенной живучестью… убегу?

Взвинтил скорость настолько, что заболели связки, вот-вот начнут отрываться от костей, зато трилобиты как бы замедлились. Я быстро двигался, рубил и рубил, уже сообразив, где у них самые важные органы, и когда последний бессильно развернулся, подставив беззащитное пузо, я устало опустился на песок, часто-часто дыша, а сердце вообще колотится, словно я колибри в панике.

— Ну, — сказал я хрипло, — давай, анализируй! Что это за?

— Трилобит обыкновенный, — ответила Алиса из зеттафлопника. — Isotelus, его ещё называют королем трилобитов. У него самые сложные фасеточные глаза, у тебя и то похуже…

— Какой же обыкновенный, — возразил я, — ты чего?

— Странноват, — согласилась она. — Но для анализа мало данных. Разрежь… да-да, а кто ещё? Ты же человек, привыкай служить, я потом тебя меньше бить буду. Хорошо бы ещё щуп… Но ладно, щупом будешь ты…

— Спасибо!

Она сказала задумчиво:

— Но таких экземпляров ни в одном атласе мира, ни в одном музее окаменелостей. Да не про тебя я, хотя здесь ты тоже единственный…

Я вытащил из ножен тесак, Алиса сказала подбадривающе:

— Вот-вот, вы же все друг друга режете, трилобиты и то милосерднее. Давай, вскрывай, только не ешь, отравишься… Хотя ладно, ешь, мне не жалко.

Я вздохнул и воздел себя на подрагивающие ноги. Что делать, надо, с силой ударил в то место, где у трилобита как бы голова, хотя он почти весь голова, с усилием продолбил в хитине ряд дырок, осторожно сунул остриё в трещину, нажал.

Хитин треснул и раздвинулся, обнажая внутренности, мозгами трилобит вроде бы ещё не обзавелся. Убрав тесак, сунул вместо него пальцы, пошарил.

Пришлось задержать дыхание, ощущение мерзкое, отвратительнейшее, я жил в настолько чистейшем мире, что сейчас едва удерживаюсь, чтобы не блевануть. Пальцы проталкиваются через слизь и то ли кишки, то ли густую кровь, попадаются и мешают плотные комки внутренних органов, а может это висцеральный жир, но как же гадко…

Неожиданно пальцы наткнулись на нечто твердое. Тут же поступил сигнал от Алисы, чтобы задержал там ладонь, а пальцами не двигал.

Я замер, ухватив это твердое и сжимая тремя пальцами. Когда получил сигнал, что всё проверено, отбой, потащил на себя, с трудом преодолевая сопротивление внутренних органов, перехватил в ладонь и сжал.

Кисть выдвинулась наружу вся облепленная зеленой и чёрной гадостью, а в ладони небольшой твердый кристалл размером с лесной орех. Я вытер о штанину, всмотрелся, идеально ровные грани, без вмятин и царапин, совершенно гладкий… и такое ощущение, что ничего не весит.

Легонько подбросил, он опустился плавно, будто в воде, какое-то нарушение законов физики. Некоторое время катал по ладони, сдавливал пальцами, тесаком резать не решился, затем вдруг показалось, что кристалл начал уменьшаться, зато меня покинула усталость, плечи как будто сами распрямились и я ощутил, что с легкостью унесу туши всех убитых трилобитов, если в голову придет эта бредовая идея.

— Так что же, — прошептал я, не веря своим глазам, — ты и есть то, за чем охотятся в этих чертовых Проходах?

Ещё через несколько минут кристалл уменьшился до размеров горошины, а потом и совсем стал с маковое зернышко, растворился, не оставив и следа.

Я прислушался к себе, вроде бы никакой магии не ощущаю. Но хоть бодрости добавил. Нужно почитать про такие находки, может и раны помогают залечивать быстрее, тогда вообще цены нет.

— Странные данные, — сообщила Алиса, мне показалось, даже голос звучит озадаченно, хотя при настройке такой хренью не заморачивался. — О таком нигде… Нужны ещё исследования.

— А что изменилось во мне? — спросил я.

Она, помолчала, я чувствовал как будто внутри меня носятся триллионы муравьев, наконец пробормотала ещё озадаченнее:

— Поступила неопознанная энергия… Идентифицирую… идентифицирую…

— Ну-ну?

Она ответила почти сердито: