Вакансия на жизнь (СИ)

генетику в седьмом классе совсем не затрагивают. Зато здесь очень много уроков

математики, мне на них было труднее всего, но все же как-то приспособился.

Кстати, если будешь писать ответное письмо, расскажи, как учишься, много ли

ребят уцелело из параллельных классов, что у вас знают о Земле.

Теперь одна просьба к тебе. Ты знаешь такую девочку Гелике, она училась на класс

младше нас. В этом году настанет ее День Истины. Если она еще учится в твоей

школе, постарайся с ней встретиться и передай то, что я тебе сейчас расскажу.

В этом году ко Дню Истины на Дениду отправится много землян. Они будут

усыновлять ребят, не получивших вакансии на жизнь. Среди них будет один москвич,

знакомый моего отца Николая, его зовут Валерий Рощупкин. У него с женой нет

собственных детей, и он хочет привезти с Дениды девочку. Так вот, если Гелике не

проходит по конкурсу, а скорее всего она и не пройдет, поскольку в прошлом году

еще училась так себе, то пусть она постарается еще до Дня Истины встретиться с

этим Валерием. Она красивая, я думаю, она ему понравится.

Ответное письмо можешь отправить мне с кем-нибудь из землян. Я здесь теперь

знаменитость, так что, думаю, тебе не откажут и письмо доставят точно по адресу.

Короче, жду твоего письма!

Твой Огинки.

Письмо, доставленное Рощупкиным из Аотингера в Москву.

Привет, Красавчик!

Посылаю тебе письмо с тем самым землянином Валерием, о котором ты мне писал. Ты,

конечно, уже знаешь, что разработанный тобой план отправки на Землю твоей, как я

понимаю, будущей пассии Гелике блестяще сработал. Она сумела настолько очаровать

этого Валерия, что он больше ни о ком и не думал, даже не хотел ждать Дня

Истины, чтобы оформить ее удочерение, правда, раньше срока ему это сделать все

равно не дали. Так что мои вам всем поздравления.

Вообще, на День Истины к нам на этот раз прилетело столько землян, сколько здесь

не видывали инопланетян за все время существования Аотингера. И все как один с

целью усыновления! Не поверишь, детская тюрьма в нашем городе почти опустела, а

некоторые земляне, которым не хватило ребят, даже отправились за ними в другие

города! Говорят, что на следующий год их прилетит к нам еще больше.

Из нашего с тобой класса вакансии на жизнь получили только трое - я и еще две

девчонки. Все шестые классы нашей школы свели после этого в один. Ребята в моем

новом классе конечно тебя помнят, ты же как-никак был нашей школьной

знаменитостью! Но вот в то, что тебя не усыпили тогда, они никак не хотели

поверить, пока сюда не налетело столько землян. Я бы, возможно, и сам не поверил

бы, если бы не знал так хорошо твой почерк. Теперь они все шлют тебе горячий

привет и сожалеют, что ты не можешь сюда прилететь. Впрочем, если ты не можешь,

то нам-то никто посещать землю не запрещал, верно? Так что жди, вот я вырасту,

поднакоплю денег и тогда прилечу к тебе в гости! Я и сейчас лучший ученик в

классе, и мне в будущем пророчат хорошую работу, тем паче, что наш Аотингер

теперь станет быстро развиваться, ведь к нам каждый год будет прилетать много

туристов с Земли, а ведь их кому-то надо обслуживать.

Твой брат Фарек жив-здоров, я его недавно видел, он ужасно подвижный и очень

болтливый, ко всем пристает с вопросами. Но спросить его, помнит ли он тебя, я

не сумел, так как он был с родителями, а им вряд ли бы понравилось, что кто-то

говорит с их младшим сыном о его старшем брате. У них самих, кстати, тоже все в

порядке.

О чем еще написать? Зрение у меня еще больше упало, впрочем, это теперь неважно,

болеть я, напротив, стал заметно меньше, видимо потому, что больше не испытываю

постоянного стресса. Новых друзей после твоего отлета на Землю у меня так и не

появилось, вроде и есть в классе неплохие ребята, да только интересы у меня с

ними совершенно разные. Так что пиши мне, по возможности, чаще, все же гостей с

Земли к нам теперь прилетает много и есть возможность передать письмо. Надеюсь

на скорый ответ.

Твой друг Тайвис.

Эпилог.

В Москву наконец-то пришла настоящая зима. В ночь на воскресенье всю землю

завалило толстым слоем пушистого снега, на домах, гаражах, скамейках лежали

пышные снежные шапки, даже ветви деревьев были теперь в белом убранстве. Лишь

изредка при легких дуновениях ветерка они стряхивали с себя комки снега,

рассыпавшиеся при падении на рой мелких снежинок.

В это утро по аллеям Измайловского парка прогуливалась небольшая компания.

Семейные пары Артемовых и Рощупкиных держались рядом, беседуя во время ходьбы.

Ирина Артемова толкала перед собой детскую коляску с трехмесячной дочкой

Леночкой. Их дети-подростки Огинки Артемов и Гелике Рощупкина шли чуть впереди,

причем Огинки, за год с лишним проживания в Москве ощутивший уже себя завзятым

москвичом, держал подружку за руку и то и дело показывал ей местные

достопримечательности. Для Гелике эта русская зима была первой за ее

двенадцатилетнюю жизнь, и она удивлялась снегу и морозу. Решив развеселить ее,

Огинки в какой-то момент даже затеял игру в снежки, но его шуганули, чтобы не

разбудил младенца.

Глядя со стороны на две эти несомненно счастливые семьи, никто не сказал бы, что