Вакханка

— Да, вот так, — проговорил он сквозь хрип удовольствия, вдруг замедляясь, но при этом продолжая силой фиксировать каждый толчок.

Я почувствовала, что он уже на грани. Его движения стали напряжённо-плавными, мышцы налились сталью. Он притянул меня к себе, заставляя выпрямиться, скользнув рукой по груди, животу. Его дыхание стало сбивчивым и глубоким, то и дело я слышала срывающийся мужской голос, шепчущий что-то невнятное:

— Как горячо… моя… только моя вакханка…

Он обхватил мою шею ладонью и слегка сдавил, двигая вниз, заставляя все моё тело насаживаться на свою налитую желанием плоть. Я откинула голову назад, положив ему на плечо, скользя спиной по рельефной груди и тихо постанывая от напряжения, которое никак не хотело утоляться.

Лекс поднял вторую руку и, скользнув по моей щеке, положил мне в рот указательный палец.

— Соси, — услышала я сдавленный приказ, который заставил меня ещё больше почувствовать своё ведомое положение.

Он беспардонно трахал меня именно так, как хотелось ему самому. И от этого абсолютного ощущения беспомощности я теряла рассудок.

Обхватила губами его палец, бесстыдно представляя, что это совсем другой орган. Провела языком по всей длине, обвала по кругу подушечку.

Лекс тяжело выдохнул, не сдержав рваный стон. А затем резко вынул руку у меня изо рта и опустил вниз. Раздвинул лепестки моего цветка, проникнув влажной горячей кожей к самому сердцу моего возбуждения.

Все. Время медлительности закончилось. Несколько резких, быстрых ударов сквозь хриплое дыхание, его пальцы резво скользят по кругу, распаляя огонь между моими бёдрами, доводя до состояния атомного взрыва. Его зубы впиваются в основание моей шеи, и сквозь них я слышу рычание сошедшего с ума зверя. Моего зверя.

Я закричала в пустоту, распахнув глаза и встретившись с синим небом. Открыла рот, тяжело хватая воздух, будто задыхаюсь. Обжигающие волны растекались по телу, медленно превращаясь в мелкую рябь удовольствия.

Когда буря, наконец, утихла, мы вернулись к краю крыши, где на небольшой скатерти у нас был накрыт пикник. Вино, сыр, колбаска, оливки, которым было далеко до греческих. Я облокотилась спиной на Лекса, а он обнял меня рукой.

И в этот момент мне вдруг стало ясно: я хочу, чтоб так было всегда. Действительно хочу. Потому что мне нравится быть рядом с этим мужчиной. Нравится разговаривать с ним, делиться своими мыслями и интересами, понимая, что большую их часть он разделяет. Мне нравится, что рядом с ним я чувствую себя… целой. А ещё я в восторге от нашего секса!

Ухмыльнулась своим мыслям, поглаживая горячую мужскую ладонь.

— О чем ты подумала? — мягко спросил он.

А я слегка покраснела.

— О сексе.

— Что, опять? — немного удивлённо спросил он, заглядывая мне в глаза.

Я выдержала небольшую паузу, подавляя улыбку, и через секунду мы оба засмеялись.

— Нет, — проговорила я все же, собираясь с мыслями.

Было кое-что, о чем мой мужчина все ещё не знал. А знать должен был. Не то что бы я боялась сказать, просто, наверно, подбирала подходящий момент.

— Лекс, я беременна, — проговорила я, разом выдохнув.

Оказывается, это все-таки было сложно. Ни с того ни с сего я покраснела с ног до головы, задержав дыхание. И поняла, что со странным трепетом жду его ответа.

Мужчина развернул меня к себе, внимательно разглядывая. Его синие глаза блестели, как два драгоценных камня, и я совершенно не могла понять, что за мысль сверкает в их глубине. Это заставляло меня ещё сильнее нервничать.

И тут он ответил, серьёзно глядя на меня:

— А я все ждал, когда ж опять появится удачный момент. Но, признаться, не думал, что момент будет настолько удачным.

Слово «настолько» он выделил ударением. Я непонятливо хлопала глазами, глядя, как из небольшой сумки чёрной кожи он достаёт знакомую коробочку.

Блеснуло кольцо белого золота с тёмным камнем, размером с чёрную смородину. Лекс взял меня за руку и уверенно надел украшение на безымянный палец.

— И вот теперь-то ты не отвертишься, — ухмыльнулся он, очень довольный.

Я не смогла сдержать улыбки, опустив глаза на красивый треугольный камень, венчающий символ нашего нового союза. Грани переливались на солнце, рискуя ослепить своей яркостью. И вместо ответа, которого он от меня и не ждал, спросила:

— Первый танец будем танцевать под Iron Maiden?

Лекс улыбнулся, приподняв моё лицо за подбородок и легко наклоняясь к губам.

— Я не против, — раздался его тихий голос.

Конец