Вакуум

Он оказался перед тьмой, но вместо сержанта увидел смеющиеся зелёные глаза маленького призрака. В его неосязаемых руках лежала окровавленная, вывернутая наизнанку крыса. Послышался детский смешок, тушка упала на пол, а глаза пропали. Контур тут же услышал стук шагов, обернулся и увидел пробежавшего мимо генераторов Владимира.

— Сволочь! — прозвучал крик в голове сержанта.

Майор устремился к воротам, но оказался перед ними лишь в тот момент, когда стальные зубы их механизма уже сомкнулись в равнодушной ухмылке. Если бы Контур имел рот и голосовые связки, то разорался бы и порвал их, поэтому он только и мог проклинать своих призрачных друзей, забыв о том, что сам не слушал их. Он кричал и кричал на них, нагибаясь от ярости, пиная генераторы. В полной тишине и умиротворении. Вдруг, очнувшись от приступа злобы, Контур увидел резервный генератор, который отвечал за аварийные лифты. Майор прищурился и понял, что последнее слово всё ещё не сказано.

Он направился к гудящей машине и надавил на рычаг.

Длинный прямой коридор и бездонная густая тьма лежали впереди. Спотыкаясь и боясь услышать характерный металлический удар, Владимир бежал вперёд, зная, что не столкнётся со стеной. Болью отзывался каждый новый шаг: царапина сильно болела, но сержант прекрасно знал, что могло быть и хуже, поэтому благодарил судьбу за новый шанс. Благодарил и мальчика, который смог по его просьбе найти крысу. Сержант убил её, распорол и оставил призраку. Может, он поступил жестоко, но его цель оправдывала любые действа. Когда жизнь висит на волоске, смерть крысы — самое безобидное, что предпринимает человек, оказавшийся в ловушке. Бывают дела и пострашнее. И Владимир надеялся, что сможет избежать ужасного выбора: жизнь или честность; жизнь или мерзость; жизнь или боль.

Вдруг нога столкнулась с мягким, но тяжелым предметом, и Владимир упал, не успев сгруппироваться. Сильно ударившись головой, он зажмурился, чувствуя окутывающую тело боль. Нога лежала на чьём-то трупе, но во тьме разглядеть его не удавалось. В разболевшийся голове сверкнула страшная мысль, что мертвецом могла оказаться Олеся. Эта идея заставила сердце биться чаще. От пульсации мозги заболели ещё сильнее, но сержант быстро себя успокоил, ибо, прощупав одежду трупа, понял, что лежал учёный в характерном халате. Успокоившись, Владимир расслышал то, чего больше всего и боялся. По потолку прошелся утробный металлический удар. Без промедлений, Владимир помчался что есть сил дальше во тьму.

Но вскоре тьма перестала быть кромешной. Впереди показалась маленькая точка голубоватого света и чем тяжелее становились шаги Владимира, чем сильнее отзывались болью виски и нога, чем ближе казалась угроза над потолком, тем ярче становился этот свет в конце коридора.

Он не мог различить, откуда исходил луч, но сразу всё понял, как только услышал:

— Вова?! — кричал знакомый голос. — Беги! Давай, беги же! Ты выбрался!

Радостный крик шел ему навстречу, придавая сил. Теперь никакая тварь его не достанет. Теперь он на свету и всё ближе к ней, к последнему вменяемому человеку в этом проклятом месте. Наконец свет заполонил его взгляд, а затем сержант увидел и радостный блеск влажных глаз.

Он вбежал в лифт и остановился у стены. Олеся светила на него, но Владимир попросил перевести луч на коридор. Девушка положила фонарик лицом ко тьме, а сама обратилась к сержанту.

— Что произошло? Я слышала ещё выстрелы после твоих.

— Да… — всё не мог отдышаться после забега солдат. — И майор попал, что самое обидное.

— Куда? — глаза учёной округлились.

— Ничего страшного, царапина.

Как ему показалось, Олесю этот ответ устроил. Она пожала плечами и начала говорить, пока Владимир рвал подол футболки для повязки.

— Когда прогремел выстрел, я побежала со всех сил, — она осматривала потолок кабины, а сержант вдруг понял, насколько огрубел её голос, насколько широки стали плечи и как уверенно держался её подбородок. От хилой девушки-балласта не осталось и следа. — Побежала и увидела панель лифта. Приложила ключ, створки открылись, и… тут уж появился ты.

Затянув повязку так, чтобы та не сковывала движений, Владимир посмотрел на панель с кнопками и решил, что будет лучшим решением нажать на первый этаж (Главного корпуса). Но так, очевидно, думал и Контур. Нет, нужен другой этаж. Он нажал на третий. Створки лифта закрылись, и кабина медленно поползла вверх. Медленно? Нет, так ему казалось. Минус пятый — тридцать секунд — минус четвёртый… Владимир положил руки на поручни и отставил раненную ногу. Пусть отдохнёт. Олеся не сводила с него напряженного взгляда. Будто ждала чего-то.

— Ты чего? — спросил Владимир.

Она моргнула, словно смотрела ему не в глаза, а сквозь них.

— Прости. Просто мысли всякие.

И тут же лифт с грохотом остановился. Свет погас.

— Я так и знала! — закричала Олеся. Тут же последовал удар по створке.

— Тихо ты. — Владимир включил фонарик и тут же отправил свет на потолок. Тот по-прежнему оставался целым.

— Как далеко мы…