Валашский дракон

Самому Искре строить себе жилище не требовалось – он со своими самыми близкими соратниками поселился в замке на вершине горы, которая при ближайшем рассмотрении казалась похожей на двугорбого турецкого верблюда. С одного горба на другой тянулся деревянный мост на высоких каменных опорах, и вёл он прямо в ворота крепости.

Несмотря на то что у Влада был местный провожатый, на подступе к мосту пришлось опять останавливаться и называть своё имя. Отдать оружие гость отказался. Отказался это сделать и Войко, вызвавшийся тоже идти в гости, поэтому им обоим пришлось дождаться, пока весть об их прибытии дойдёт до Искры и тот вынесет решение – готов ли принять вооружённых или нет.

Наконец, из замка явился человек и сказал, что гостей можно пропустить, как есть, однако этого человека нельзя было назвать слугой Искры. У гуситского вождя не могло быть слуг, потому что среди гуситов не было господ. Однако, даже не имея слуг и оставаясь холостым, Искра оказался окружен заботой. Жены его соратников взяли за правило вести хозяйство сообща – готовили не только для мужей, но и для неженатых, обстирывали всех заодно и обживали очередное пристанище Искры, как умели.

В замковом дворе висело бельё, кудахтали куры, и здесь же играла целая ватага ребятишек, которые при виде новоприбывших не разбежались, а, наоборот, обступили их и начали рассматривать. Влад и Войко, ведомые всё тем же посланцем Искры, спешились и вошли в замковые покои, затем поднялись по какой-то тёмной каменной лестнице и вот оказались в небольшом зале. В глаза ударил яркий дневной свет.

По длинной стене тянулся ряд больших окон. За окнами в лёгкой туманной дымке виднелась река Марош и табун на её берегу. Посреди залы стоял длинный стол, за которым сидело множество людей весьма внушительного вида – и старых, и не очень. Очевидно, все собрались на совет, потому что на столе лежали какие-то бумаги и карта.

Искра, восседавший во главе стола спиной к камину, оказался широкоплечим седобородым человеком в простом кафтане.

– Добро пожаловать, – сказал гуситский вождь, глядя на вошедшего Влада. – Значит, ты и есть тот Владислав, о котором мне рассказывал Матьяш. Король сказал, что мы вместе с тобой пойдём в поход против турок.

– Да, как видно, я тот самый, – ответил гость по-славянски, а Войко, стоявший у него за плечом, торжественно произнёс тоже на славянском языке:

– К вам прибыл воевода Иоанн Влад, милостью Божьей господин всей Угровлахийской земли, а также герцог земель загорских – Амлаша и Фэгэраша.

– Откуда ты так хорошо знаешь наш язык, господин Влад? – спросил Искра.

– Это язык не только ваш, – ответил Влад. – В моей стране на этом языке совершается богослужение.

– А что у вас за вера, если ваши священники так служат? – спросил гуситский вождь.

– У нас вера христианская, но латиняне называют нас еретиками.

– А! Так, значит, мы с тобой оба еретики, но только каждый на свой лад, – засмеялся Искра, сделав знак своим товарищам, чтоб подвинулись и освободили два места на скамьях за столом справа и слева. – Садить, брат, – произнёс гусит, – и человек твой пусть садится. Разделите с нами трапезу.

Занятное это зрелище – трапеза гуситов! Пусть у них принято делить всё поровну, но жена, когда разносит еду, всегда старается угодить именно своему мужу – поставить лучшее блюдо поближе, а если накладывает что-либо или наливает, то опять же муж оказывается в более выгодном положении, чем остальные едоки. Когда между супругами ссора, это сразу бросается в глаза. А вот Искре никто не выказывал ни излишнего внимания, ни пренебрежения – все относились с одинаковым почтением, как к главе большого семейства.

Возможно, из-за престарелого Искры главным блюдом на этом обеде являлся суп, такой густой, что больше напоминал кашу. Эта каша на свином бульоне, с перловкой, овощами и кореньями, разваренными до мягкого состояния, беззубому вождю подходила лучше всего. Мясо там тоже встречалось, но мелко нарубленное. Искра, пусть седой и беззубый, сохранял ещё силу мышц и поэтому нуждался в сытной пище, а для зубастых на стол в добавление к супу подавались овощи в сыром виде и колбаса.

Когда хлёбово разлили по мискам и всё прочее оказалось на столе, Искра сказал:

– Помолимся, братья.

Все принялись читать вслух «Отче наш», и молитва Владу звучала знакомо и понятно, потому что гуситы произносили её не на латыни, а на своём родном языке, так похожем на славянский.

– Хлеб наш насущный дай нам днесь и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим… – слышалось гостям.

После молитвы разговор пошёл о войне. Гуситы никогда не воевали с султаном, хотя четверть века назад король Жигмонд хотел взять их в войско и вместе биться против турок. Жигмонд успел лишь договориться с Искрой, что богемец соберёт гуситов под своим началом, а дальше дело остановилось, потому что король умер. Теперь же престарелый Искра вернулся к тому, с чего всё начиналось, и стремился разузнать о повадках нового для себя противника как можно больше.

– Я слышал, турецкая конница очень быстрая.

– Да, она проворнее крестоносцев, – улыбнулся Влад.