Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

Позиция, сформулированная Дж. Киркпатрик и другими представителями администрации, кое-кого оглушила на Западе. Как сообщалось третьего дня в «Известиях», министр иностранных дел Норвегии С. Стрэй пролепетал: если признать ответственность Вашингтона за положение в Центральной Америке, то следует признать и право США вмешиваться в дела государств этого региона. Но ведь претензии Соединенных Штатов Западным полушарием не ограничиваются. Значит, по совету из Осло, придется признать законным американское беззаконие по всему свету. Надо отбросить «юридические положения и абстрактные моральные принципы», требует на страницах «Нью-Йорк таймс» сотрудник Центра стратегических исследований Джорджтаунского университета М. Ледин. «В некоторых случаях, – поучает он, – попытка уничтожить суверенное государство не противоречит морали».

Если нельзя, но очень хочется, то можно, заметил один острослов. Но в свете того, что вытворяет рейгановский Вашингтон с международным правом, мне не до шуток. Ситуация напоминает мрачную пору, когда монархи изволили цинично изрекать: если тебе приглянулась земля соседа, захватывай ее. Постфактум сыщется дюжина юристов, которые докажут твое «законное право» на эту землю.

Выступая 18 апреля в Белом доме, Р. Рейган как ни в чем не бывало рассуждал о том, что «Соединенные Штаты проводят сбалансированную политику поддержки демократии». Что же тогда несбалансированная политика? Что же иное называется произволом, террором и шантажом? Видный американский обозреватель А. Льюис охарактеризовал политику международного терроризма, проводимую администрацией Рейгана, как «гибельный курс». Он считает, что эта политика ведет США к катастрофе. И как может быть иначе, когда мины подводятся под сами устои мирных отношений между государствами.

1984

Вашингтон, нейтралитет и нравственность

В середине ноября заместитель пресс-секретаря Белого дома Л. Спикс огласил перед журналистами заявление следующего содержания: «Люксембург проводит проамериканскую, пронатовскую внешнюю политику. Президент выразил великому герцогу признательность за оказываемую поддержку».

Любое государство неохотно принимает унижение достоинства за комплимент. И реже всего сносят высокомерие, с чьей бы стороны оно ни высказывалось. Малые нации, утверждавшие свою самобытность и самостоятельность тяжкими жертвами, наперекор всем превратностям истории. Я был почти уверен, что щепетильные до вопросов национальной чести люксембуржцы не смолчат. В конце концов, даже в общем-то невинные описки-посвящения типа «признательному учителю от уважаемого ученика» не остаются без горячей порой реакции.

Возможно, отклики из официальных кругов последовали. Просто мне о них не известно. Зато на глаза все попадались американские и прочие комментарии, восхвалявшие метаморфозу Люксембурга. Вот, мол, что можно сотворить из некогда нейтрального государства. Так, Поль Льюис писал в «Нью-Йорк таймс»: «После Второй мировой войны Великое Герцогство Люксембург площадью всего 1000 квадратных миль расторгло договор о вечном нейтралитете, навязанный ему столетие назад его более могущественными соседями, и вступило в организацию Североатлантического договора».

Далее автор статьи информирует, что в порядке обеспечения предпосылок для ведения американцами 30-дневной войны в Европе США создали на территории герцогства «огромные военные склады», забитые «всем необходимым, начиная от танков и самоходных гаубиц и кончая боевыми пайками и бельем с подогревом». Последнее, понятно, для использования не в мягком западноевропейском климате. Концентрация такого количества вооружений и амуниции, замечает Льюис, «увеличивает (это его слова) уязвимость Люксембурга» в кризисной ситуации. Тем не менее, продолжает он, превращение страны в арсенал чужеземного оружия особых протестов не вызвало, ибо, избавив от безопасности 360 тысяч ее жителей, склады «обеспечили постоянную работу для 600 люксембургских механиков, которые испытывают и ремонтируют хранящееся на них оружие и снаряжение».

Мы точнее уловим тенденцию рассуждений Л. Спикса и П. Льюиса, если освежим в памяти кое-какие факты. Вскоре после окончания войны США объявили нейтралитет «аморальной политикой» и, поскольку это от них зависело, быстренько восстановили «нравственность» полдюжины стран в одной лишь Европе. Причем в большинстве случаев американцы, так сказать, закрепляли и развивали «успехи» по искоренению нейтральной ереси. Злая ирония судьбы – милитаристский германский дух не только не изничтожен, как того требовали решения антигитлеровской коалиции, но все явственнее проступает в воинственных маршах теперь натовской компании. Больше того, милитаристы могут тайно ликовать – осколки их «нового порядка», который обрекал нейтралитет на вымирание как явление, чуждое идее руководства миром из единого центра, вознесены на более высокий, атлантический уровень. Это вдохновляет.