Валентиновка, далее нигде

Карлович приложил телефон к своему мохнатому уху и сделал серьёзное до комичности лицо. Увидев это, Валентина тихонько прыснула в свой пухленький кулачок.

– Гутен таг, хер Шевченко! – заорал в трубку Карлович. – Это тебя Зельдович беспокоит, помнишь такого? Зель-до-вич! Да, я, кто же ещё! Да, жив, как слышишь! Номер незнакомый? Он вроде уже сто лет у меня уже… ну ладно, давай сразу к делу – можешь мне по старой памяти человечка одного пробить? Нет, не родственника… знакомого, точнее, знакомую… пропала, понимаешь из поля зрения ещё в седьмом году, найти не могут… да, всё есть… и паспортные данные и адрес регистрации… да, диктую…

И Карлович по памяти наговорил в свою допотопную трубку сведения о пропавшей девушке Лене, честно выуженные из доверчивой Марии Флориановны.

– …да, подожду, конечно… – сказал он, – ждать и догонять – мои любимые занятия, ты же знаешь…

Дальше была пауза, которую каждый из присутствовавших заполнял по-разному: Олег просто молчал, Карлович, не отрывая трубки от уха, корчил рожи и делал вид, что ему весело, хотя глаза у него были серьёзнее некуда, Валентина тихо хихикала, глядя на Карловича. Наконец, телефон что-то сказал Карловичу в ухо.

– Что? – переспросил он. – В какой базе? Пропавших без вести? А кто заявил о пропаже? Так, записываю… мать – Мария Сергеевна Алферова, пятьдесят восьмого года рождения, так… зарегистрирована – рабочий посёлок Турки Саратовской области…

Олег дальше не стал слушать, ему вдруг захотелось выйти. Он аккуратно поставил на стол недопитый стакан с «кофе» и через незакрытую дверь спешно покинул гостеприимное заведение Валентины. Оказавшись на свежем подмосковном воздухе, он подставил лицо ветру и закрыл глаза. Его слегка тошнило, в голове происходило нечто вроде мыслительных скачек на подкованных слонах, так что он решил, что лучшим способом прийти в себя будет просто проветриться.

– С вами всё в порядке? – услышал Олег за спиной озабоченный голос Карловича. – Если собираетесь блевать, то лучше отойти за ларёк…

– Нет, всё хорошо… – не сразу ответил Олег. – Просто это очень…

Он успел пробежать несколько шагов, прежде чем его бурно вырвало. Спазм был настолько сильным, что Олег согнулся пополам и, чтобы не упасть, схватился за ребристую стену ларька. За первым спазмом пришёл другой, лишивший Олегов желудок остатков съеденного за день. Олег почувствовал, как его спина покрывается холодным потом. Он закрыл глаза в ожидании третьего.

– Что там такое? – из темноты послышался женский голос, – он же вроде не пил…

– Это нервы, Валя, – пояснил голос Карловича, – ты же знаешь, что все болезни от них, только одна от удовольствия…

– Если бы одна! – парировала женщина. – Давай я ему газировки принесу, авось полегчает.

Постепенно приходящий в себя Олег подумал, что это было самым полезным для него сейчас после оставления его в покое. Он протянул руку на звук, и в ней довольно скоро оказалась ледяная шершавая бутылка. Приоткрыв один глаз, всё ещё согнутый Олег открутил пробку и поднёс горлышко к губам. Холодная жидкость принесла ему некоторое облегчение. Он несколько раз глубоко вздохнул и сделал ещё один глоток.

Мир вокруг и внутри Олега постепенно приходил в порядок. Дурнота, прежде захватившая его от пуза до макушки, отступала, оставляя после себя обычное для его возраста и времени суток состояние. Ну, или почти обычное. На момент полного осушения бутылки Олег практически пришёл в норму. Он ещё немного подышал свежим воздухом, затем вернулся в лавку и, извинившись, попросил у испуганной Валентины ещё воды.

Олег проводил Карловича до развала, где тот передал стаканчик кофе рассерженной чем-то Марине и принял у неё бразды правления своим участком суши.

Идти домой, чтобы непонятно чем убивать там время, Олегу не хотелось, а захотелось ему прямо противоположного – остаться здесь, на платформе «Валентиновка» Ярославской железной дороги, и поговорить со своим новым знакомым. Такое с Олегом случалось нечасто, но уж если случалось, то потребность к общению оказывалась столь сильной, что требовала немедленного удовлетворения.

– С тех пор как я с вами познакомился, замечательный Геннадий Карлович, – начал Олег издалека, – меня мучает один вопрос…

– Как я дошёл до жизни такой? – продолжил его вопрос к самому себе Карлович.

– Именно, – подтвердил Олег. – Вы только не обижайтесь, я вас прошу, но я откровенно не понимаю, как человек ваших способностей и вашего опыта, да ещё с таким прошлым, пребывает в состоянии, как бы это сказать…

– Бомжует, короче, – снова закончил его мысль Карлович.

Олег утвердительно кивнул. Карлович направил на Олега грустный взгляд своих влажных глаз.