Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады

– Папа! Перестань! – чувство неловкости стало невыносимым. – Я же просила! И Валера звал замуж… Я сама пока не хочу.

Неля чувствовала, что лукавит. То предложение, что сделал в порыве эмоций Валера в Караганде, больше не повторялось. И отец словно понял, что если предложение было, то не всерьез.

– Знаешь. Мужчины часто делают предложения в шутку. В самом начале отношений. А вот когда эти самые отношения уже есть, когда начинаются первые трудности и ссоры…

Папа сделал паузу, словно провоцировал. Ну же, Неля, спроси! Покажи, что ты чувствуешь и думаешь на самом деле! Нет. Она ни за что не спросит. Губы упрямо поджались. И отец сказал сам:

– А потом, Неля, мужчина смотрит на все это и думает. А может, оно и не надо? Жениться-то? Все не так идеально, как раньше… Да и зачем обязательства, если права уже есть?

Сердце вскипело. Папа словно ударил по самому больному. Пусть такие слова говорит тот, кому ты можешь не поверить. Только не папа! Она повернулась к отцу, с губ уже готов был сорваться упрек, но, к счастью, мама отвлекла:

– Неля, ты хлеба-то не принесла?

Неля отрешенно сделала несколько шагов в сторону кухни.

– Я принесу! – заметил состояние Нели Валера.

Однако мама, словно возвращая себе материнские права, повелительно настояла:

– Айда, Неля!

Валера встал, обнял Нелю и посадил на место рядом с мамой.

– Я очень люблю вашу дочь! Пусть лучше отдохнет, покушает, поболтает.

На лице матери заиграла довольная улыбка, и она уступила. Валера ушел за хлебом, а Неля вдруг успокоилась. Когда любимый был рядом, она не могла не верить. Только папа недовольно взглянул на своих женщин, махнув рукой, и едва слышно проворчал:

– Любит, значит? Если любишь, к чему болтать? Надо делом показывать.

Когда Валера вернулся с кухни с тарелкой, натолкнулся на строгий взгляд Ивана Васильевича. Непримиримый взгляд словно говорил: а меня не купишь, не проведешь, я все понимаю. Если сесть за стол, снова пойдут неудобные расспросы, отвечать на которые не было сил.

Вдруг понял, как жарко стало в комнате. Еще недавно ослепительно белые искристые снежинки, застывшие на окнах, начали сбиваться в кучки и скользить по стеклу тоненькими струйками. Вот и предлог!

– Так душно, даже голова побаливает. Покажешь дом? – шепнул на ухо Неле. Девушка обеспокоенно приложила ладонь к его лбу, а потом оглянулась на гостей. К счастью, музыканты собирались петь, развлекать не требовалось.

– Значит, здесь ты родилась? – снова почувствовал себя расслабленно Валера и с удовольствием осматривался.

– Нет. Родилась я в Шадринске. Там дом был гораздо больше этого. Двухэтажный. Мы жили большой семьей: родители, бабушки, няня, – начала Неля и не окончила. Хлопнула входная дверь, и на пороге появился высокий, светловолосый мужчина. Валера наметанным глазом сразу понял, что тот пьян.

Нелин дядя, представившийся Валере Ильей, подскочил к вошедшему и, деликатно взяв под руку, негромко сказал:

– Миша, пойдем выйдем.

– Кто это? – изумился Валера.

– Не обращай внимания, – отмахнулась Неля.

Через какое-то время вернулся Илья, увидел Валеру и Нелю в коридоре и, будто оправдываясь, пояснил:

– На силу удалось проводить. И как Миша зашел? Мы же ворота все закрывали.

– Небось через огород залез, – подошла заметившая выпроваживание гостя Зоя Кирилловна.

Гости разливали по стопкам, пили и пели, ничего не замечая. А Валера спросил:

– Кто он, этот Миша?

– Венерочкин жених! – нарочито подчеркнула слово «жених» Зоя Кирилловна, по-видимому, простившая в этот момент Мише даже пьянство. – Свадьба будет в июле!

– Чего ж он так напился? Неужели не стыдно в таком виде перед родителями невесты показываться? – Валеру словно ошпарило сравнение с этим Мишей, и он постарался задеть в ответ. – Что ж вы жениха-то и не пустили?

– Не пускают, потому что пьян, – попыталась сгладить Неля. – А пьян, потому что дядюшки мои все картежники. Играют в карты на штрафы! Кто проигрывает, тот выпивает.

На душе у Валеры потеплело, так бойко защищала его Неля.

– Судя по всему, Миша хорошо проигрался! – хотел пошутить Валера, но фраза вышла злой и язвительной. Зоя Кирилловна будто и не заметила, что Валера единственный за весь вечер ни разу не пригубил спиртного. И это задело.

– Пошли к тебе! – наклонился он к Неле. – Покажешь мне, где жила.

Взявшись за руки, они прошмыгнули в ее комнату.

– Здесь! – гордо обвела рукой Неля. – Правда, с тех пор, как уехала в Иркутск, тут сестра живет.

В комнате пахло накрахмаленным бельем и какой-то выверенной дотошностью. Овальный коврик на полу лежал четко посередине. Ни одной лишней детали. Только на нижней полочке серванта показную строгость комнаты нарушали веселые куклы-пупсы, рассаженные в рядок.

– Твои или Венерины? – спросил Валера и удивился. Неля отчего-то раскраснелась и потянула его на выход.

– Пойдем ко всем!

Он наклонился ближе и посмотрел в смущенное лицо.

– Застеснялась? Значит твои! – рассмеялся Валера. – Стыдно, что до сих пор в куклы играешь?

– Не выдумывай, – хмурилась Неля.