Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады

– Ой, Валер! Ты такие страсти сегодня устраивал! Столько всего наговорил и наворотил, да с такой бараньей уверенностью на лице, но… чай… ночью… тебя вдруг удивил! У нас хлеще, чем у Шекспира! Пить или не пить… Пить или не пить, Валер? Вот в чем вопрос!

Смех Нели заразительно звенел, как колокольчик, и Валера сперва начал глупо хихикать, присев рядом на полу. А потом, переглянувшись друг с другом, они засмеялись в голос вдвоем.

Глава XVIII. Прощальный концерт

1966

Москва встретила гастролеров холодом. Ветер грубо толкал в спину. После щедрого на солнце Ташкента хотелось дома, тепла и уединения. Квартира Макаровой на Тверской, хоть и оказалась уютной, но о том, чтобы остаться наедине, и речи не шло. Музыканты утрамбовывались по комнатам, как селедки в банке. Валера отвел Макарову в сторону:

– Валентина Федоровна, а может, кто-то сдает комнату поблизости?

– Да, Валерик, – с пониманием подмигнула она, – есть бабушка на Пушкинской, сейчас запишу адрес. Совсем недорого.

Валера с Нелей радостно переглянулись: проведут эту ночь вдвоем. Валера скоро сбегал по адресу и оплатил комнату. После ужина у Макаровой отправились «к себе». Радость от уединения прервалась посреди ночи.

– Что-то мне спину жжет! Словно на стекловате лежу.

– И мне!.. – чуть взвизгнула Неля.

Когда зажгли свет, Неля закричала во весь голос. На старенькой, застиранной, льняной простыне алели круглые пятна крови и ползали едва заметные черные точки.

– Какая мерзость! – уже шепотом возмутилась девушка. – Побыли вдвоем…

Валера усмехнулся:

– На ужине у клопов!

До утра сидели на стульях, а с рассветом одели плащи и поспешили на улицу. Пока брели по Художественному проезду, Валера бросал взгляд то на фиолетовое с золотыми прожилками небо, то на хмурую Нелю.

– Ничего, Нелюш. Будет у нас квартира. Никаких гостиниц, самолетов, клопов.

– Вещи перестанем отправлять то в Одессу, то в Свердловск! – подхватила она.

– Соберем библиотеку, как ты мечтала!

Валере вдруг захотелось испытать Нелю. Верит ли она в него, как в мужчину?

– Иногда кажется… не получится ничего. Десять лет мотаюсь по захолустьям. А все никак!

– Не такие уж и захолустья. Вот в Ростов сейчас поедем. Тебя обязательно заметят. Рано или поздно.

– Лучше бы рано, – засмеялся Валера. На душе было радостно. Светло. Вторя настроению, показалось солнце. Хорошо, когда женщина в тебя верит! Тогда все по плечу!

Слова Нели неожиданно для него самого сбылись. Его заметили.

После концерта в Шахтах Ободзинского вызвал ростовский администратор Нео Суриц:

– Валерий, то, что вы делаете, ошеломительно. Мне кажется, что вы давно переросли уровень простой филармонии. – Суриц качал головой в такт собственным мыслям. – Вас ждет большая сцена. Пожалуйста, постарайтесь на заключительном концерте в Ростове!

Валера не обратил на слова внимания. Комплименты говорили часто. Однако после концерта Суриц ждал у гримерки и радостно, с энтузиазмом затряс руку:

– Вы понравились Горшкову! Горшкову!

Валера растерялся:

– Кто такой Горшков?

– Вы не знаете Горшкова?! – искренне удивился Суриц, словно певец признался в отсутствии умения читать. – Это же администратор Лундстрема!

– Так вы не шутили? Про сцену? Большую сцену?..

– Какие тут шутки?! – покровительственно похлопал по плечу Нео Суриц. – Жаль только, Горшков не смог остаться до окончания концерта. Поезд. Так что придется догонять. Давайте. Собирайтесь и мчитесь!

– Куда? – все еще пребывал в ступоре Валера.

– Куда?! – забавлялся Суриц. – В Москву, Валерий! В Москву!

Собирая новенький Сомдарисовский чемоданчик типа пульман-картон, Валера волновался:

– А если дадут ноты? Скажут петь по нотам?

Неля спокойно подавала стопки с глажеными рубашками:

– Там профессионалы, Валера. Просто иди и пой.

– А если пошлют на три веселых гуся?

Неля вздохнула:

– Скажи, что учился. Просто корочку потерял.

– А ноты читать? Способность читать ноты тоже потерял? Сама сказала – там профессионалы!

Неля поцеловала громко, звонко и, взяв за плечи, развернула к себе:

– Второго Ободзинского не существует! У тебя все получится! Даже не сомневайся!

С оркестром Валера встретился на репетиционной базе на Трехгорном валу. Знаменитого джазмена узнал сразу: зоркие глаза, аккуратные усики, элегантная бабочка на изысканной концертной рубашке. Тот поздоровался, коротко представился и указал на микрофон:

– Прошу вас.

Валера ожидал беседы. Вопросов об образовании, карьере, концертах и репертуаре. Однако пианист заиграл вступление к «Селене» Доменико Модуньо, приглашая петь. К счастью, волнение лишь усилило кураж. Он спел не блестяще, не успел подготовиться, но довольно хорошо. Следующим без перерыва пианист заиграл йодль. После Лундстрем взмахнул рукой, остановив первые такты «Ямайки», и поблагодарил артиста.

– Большое спасибо за выступление. Ожидайте телеграммы.

– Телеграммы?

Лундстрем верно истолковал недоумение певца:

– К сожалению, таковы правила. У меня нет права единолично принять решение.

Про себя Валера негодовал. Хотя бы намекнуть можно было? Понравился или нет? Хоть какая-то реакция. Пришел, спел, выставлен за дверь.