Вальс до востребования

И было ему о чем столь глубоко призадуматься. Такой момент оказался… весьма непростой, мягко скажем.

Вопрос крутого выбора. М-да.

Выбор он отложил. Проспал три часа, проснулся по будильнику, долго отмокал в душе, плотно позавтракал и отправился прогуляться, в том смысле, что прокатиться, по поселку. До леса, через край поля, где проходило по колее его кресло, выбрался на проселочную дорогу и, сделав большой круг, выехал на дальнюю поселковую улицу.

Ему надо было подумать. Крепко подумать.

К моменту возвращения домой Стаховский, четко разложив все по пунктам в голове, обдумав до мельчайших деталей, принял решение. Пролистав свой органайзер, нашел между его страниц квадратик плотного полиграфического картона визитки, на которой были оттиснуты лаконично только имя-отчество и номер стационарного телефона. И ничего более.

Пять с половиной лет назад, как только Ян вернулся из санатория, в котором прошел последний курс реабилитации и восстановления и был признан целым консилиумом медиков совершенно здоровым, ему позвонил, да не просто так, а по видеосвязи, один из директоров его бывшей компании и, поинтересовавшись, не ради приличия, а всерьез, состоянием здоровья бывшего сотрудника, оповестил в виде просьбы-приказа, что с Яном хочет встретиться один человек для серьезной беседы. Назвал имя-отчество человека и подчеркнул, что лично настойчиво рекомендует встретиться и пообщаться с этим гражданином.

Встретились. Интересный, импозантный молодой мужик, плохо определяемого возраста в районе сорока лет, приятной наружности, с обаятельной, открытой улыбкой представился Яну Антоном Николаевичем, озвучил свою принадлежность к одной из самых засекреченных контор страны и, без всяких словесных «марлезонов», предложил Стаховскому поступить к ним на службу.

– Ваши уникальные способности и таланты нам известны, Ян Валерьевич, мы оценили степень ваших возможностей, порой гениальных решений и великолепного стратегического мышления. Без всякой ерунды, скажу вам прямо, нам очень нужны такие специалисты, как вы, думаю, вы сами все прекрасно понимаете.

Ага. Он понимал. Прекрасно, как заметил его визави. И, если честно, имел достаточное количество патриотизма в душе, чтобы подумать о таком применении своих талантов, только вот к степени несвободы, неизбежно накладывавшейся на него, прими он это предложение, не был готов, да и не собирался ограничивать в чем-то свою жизнь и свои устремления. О чем и сообщил представителю серьезной организации.

Тот ни на чем настаивать не стал, дал подписать кое-какие бумаги о неразглашении, ознакомил с протоколами, предписывающими Стаховскому запрет на работу кое с какими программами, контентами и ресурсами, и убыл, подчеркнув свое приятствование от их беседы.

Так получилось, что раза три Ян сливал загадочному Антону Николаевичу добытую им информацию, имевшую непосредственное отношение к специфике работы той конторы, в которой числился его несостоявшийся наниматель. Кстати, получал благодарности и неизменное подтверждение приглашения к сотрудничеству на постоянной основе.

Отделывался шутками-прибаутками и прощался до следующего случая. После последней такой вот «помощи» Стаховского Антон Николаевич приехал лично и долго и весьма подробно объяснял суть работы его подразделения, какие ситуации и теракты разной направленности, в том числе в экономической и информационной среде, предотвращает его служба и чем именно помог им Ян.

И снова повторил свое предложение, уже более конкретно и серьезно. Ян прямым согласием не ответил, уверив, что будет считать себя внештатным сотрудником и сливать в контору все подозрительные моменты, что откопает в процессе своей работы. На том и расстались. Правда, Антон Николаевич в это раз был сильно раздосадован отказом Стаховского.

– Понимаете, Антон Николаевич, – решил объяснить на сей раз прямым текстом Стаховский, – я сторонник самоустранения из активной общественной и социально-обязательной жизни. И точно знаю, что в том статусе и в том формате работы, который я для себя избрал и определил, я сделаю гораздо больше и эффективней, как для отдельных людей, так и для страны в целом, и в частности даже для вашей службы. Я же не отказываюсь сотрудничать.

– Вы хоть представляете, какие у нас имеются технические и информационные возможности для вашей деятельности? – с легкой усмешкой поинтересовался товарищ, упоминая о самой сладкой заманухе для Стаховского. – Вся ваша самодеятельность по сравнению с тем оборудованием, оснащенностью и возможностями, что имеются у нас, – это как молоток против автомата Калашникова, совершенно несерьезно и даже смешно.

– И тем не менее что-то и я могу даже на таком уровне своим «молотком», – указал Антону Николаевичу на очевидный факт Стаховский.

М-да. И теперь вот получается, что…

Ян все взвесил и обдумал, и ясно понимал и отдавал себе отчет, во что именно для него может вылиться принятое решение.