Вальс до востребования

– Какой голубь? – посмотрела недоуменно на дочь Елена Александровна.

– Белый, – все на том же полном серьезе ответила ей дочь. – Ну тот, который благую весть приносит о непорочном зачатии.

– Да ну тебя, – осерчав, с досадой отмахнулась Елена Александровна. – Все шуточки, а делать-то что будем?

– Ничего мы не будем делать, мам, – вздохнув, ответила Марианна. – Будем рожать.

– А с Кирюшкой как же?

– А Кирюшку мы не отдадим, – весьма решительно постановила Марианна. – Пусть попробует отнять. Это я раньше ему все спускала и не вела боевые действия. А теперь все, больше я ему ничего не отдам, ни сына, ни свою жизнь. И если понадобится, пройдусь по всем своим прежним связям и знакомствам, найду выходы на властных и значимых людей. Чемпионка я мира или как? Принесла награды стране или где? – И обняла перепуганную этой ее решительностью маму за плечи: – Мы еще поборемся, мамуль, и отпор ему дадим. Прав был один человек, когда говорил мне, что побег – это не выход, и потакание ненормальным наклонностям Кирта и игра по его правилам – тоже не выход.

– И где же этот человек? – вздохнув безнадежно, спросила мама.

– Не знаю… – рассеянно ответила ей дочь, думая о чем-то своем, и повторила: – Не знаю.

– Константин Аркадьевич, – душевным, понимающе-доброжелательным тоном говорил Кирту собеседник, с которым они расположились за приватным столиком в одном из самых дорогих и известных ресторанов Москвы, – вы же понимаете, что ваши деяния попадают под статью о промышленном шпионаже в пользу другого государства, а также: «нанесение экономического и интеллектуального ущерба стране путем передачи стратегической информации представителям иных стран». А сверху этой истории еще и «присвоение авторских разработок путем обмана правообладателя интеллектуальной собственности». Такие, прямо скажем, весьма неприятные статьи.

– Просто бизнес, – держал удар Кирт, стараясь говорить ровным, необеспокоенным тоном. – Проект Колесникова никому был не интересен, турбины, разработанные им, не были востребованы ни одним государственным предприятием и научным объединением, человек хотел заработать на своем проекте, это нормальное, здоровое желание. Моя фирма выступала лишь посредником между ним и покупателями его разработок.

– Серьезно? – весело поинтересовался собеседник. – Константин Аркадьевич, вижу, вы еще не до конца поняли всей глубины своего попадалова? – Он доброжелательно улыбнулся и спросил: – Вы для чего вот это все сейчас говорили?

– Пояснить суть вопроса. – Кирт хорошо держался, но внимательному наблюдателю было понятно, что тот явно струхнул, по побледневшему лицу, по жестам и движениям головы.

– Суть вопроса состоит в том, что Колесников не был автором проекта, и вам, как человеку, придумавшему всю схему по вывозу из страны стратегически важной технической разработки, это прекрасно известно. Впрочем, я не собираюсь объяснять вам очевидные вещи и излагать доказательства, это сделают в правовом порядке, как и положено, под протокол, мои коллеги. Хочу лишь напомнить, что поскольку вы являетесь партнером крупной государственной сделки, заключенной с ведущей топливной компанией нашей страны, и при этом уличены в шпионаже, то и спрос с вас будет особый. И договоренности между вами и государством будут мало вам приятны, зато ваши многолетние наработки и бизнес не достанутся конкурентам, приложившим немалые усилия, чтобы им завладеть. А еще у вас имеется вполне реальный шанс остаться на свободе и даже кое с каким бизнесом, понятное дело, далеко не того уровня, который был у вас до сегодняшнего дня. Но на хлеб с маслом вполне хватит.

Трясущейся рукой содрав крышку с бутылки минералки, стоявшей на столе, Кирт плеснул воды в стакан, разливая на белоснежную, крахмальную скатерть. Выпил жадными глотками минералку до дна, рывком расслабил галстук, посмотрел на сей раз откровенно испуганным взглядом на собеседника и спросил:

– Чего вы хотите?