Вальс одиноких

Джонатан….Не знаешь язык – они все могли говорить наоборот: ходи, милый человек, или стой ты на этом месте, сколько захочешь, потому что – свободен!.. Или, может: гляди, берегись террористов!.. Потому что свободен – поэтому берегись!..

Антон(смеется). Жора, брат, у нас тоже… ты просто давно уехал…

Джонатан….А ты их не понял! Позвал бы меня, я бы тебе переводил!

Антон. Брат, все такой же, как я тебя узнаю…

Джонатан(не в силах остановиться)….Тут очень свободная страна, понимаешь? Тебе говорят, что свобода! Свободная! Очень свободная!..

Антон(плачет). Я глазам не могу поверить: Жорка, живой, реальный, стоишь, ругаешься… Брат, брат, позволь, наконец, обнять?

Джонатан. А ты уже обнимал.

Антон(смеется). Я рисовал себе нашу встречу – однако не мог представить, что все так будет: схватил ты меня в охапку, не глядя, закинул в машину и помчал куда-то… (Тянется к нему.) Господи Боже, неужели я вижу тебя, и могу разговаривать с тобой – вот так, как будто… как будто…

Джонатан(чувствуется, также растроган и тоже тянется к старому товарищу). Говори, если тебе хочется, почему нет…

Антон(со слезами). Воистину, чудо, чудо…

Джонатан(тоже смахивает набежавшую слезу). Да ладно, бывает…

Антон. Как жизнь – тридцать лет…

Джонатан. Я сидел, считал – насчитал тридцать один…

Антон. Мой Жорка…

Джонатан. Ну, да…

Антон. Ущипни меня, потому что мне все еще кажется – сон… Полное ощущение сна… Действительно – ты, Жора?..

Джонатан. Я это, я, да что, понимаешь…

Антон. А я все равно не верю, не могу…

Джонатан

. Да я, я… Да я… Я…

И стоят они, и держатся друг за дружку так – как держатся близкие люди спустя тридцать один год…

Джонатан. Боялся тебя спросить: ну, как там тетя Луиза и дядя Степан? Надеюсь, у них все в порядке?

Антон. Мама умерла.

Джонатан. Мм…

Антон. Давно уже. Скоро шестнадцать лет.

Джонатан. Правильно, значит, боялся… Мм… Земля ей – чтоб пухом… Хорошая была женщина…

Антон. Да… Мама…

Джонатан. А дядя Степан? Ты извини, я спрашиваю, как дурак, я же ничего не знаю…

Антон(быстро уводит разговор в другое русло). Папа живой, слава Богу! Они с мамой расстались уже после тебя.

Джонатан. Что, расстались? Дядя Степан и тетя Луиза?

Антон. Да…

Джонатан. Расстались – они – говоришь – расстались… Они что – расстались?

Антон молча кивает.

Ты что, брат, не верю… Я до сих пор помню, как весь наш двор восхищался: вот как, оказывается, бывает! Вот что, понимаешь, что делает с людьми настоящая любовь!

Антон. Да, правда, так оно и было: пока между ними была любовь – было хорошо. А он ушел от нее – она умерла.

Джонатан. Ты меня прямо убил… Ну прямо убил, как по-настоящему…

Антон. Мама как будто сгорела… в течение месяца… Да… не могла без него жить… Не хотела…

Джонатан. Я сейчас вспомнил, Антоха: ты помнишь, мы были клопами, ползали и игрались на полу – а они прямо при нас целовались…

Антон. Ты знаешь, я тоже забыть не могу: когда мы по вечерам выходили гулять в парк – помнишь наш парк? – я шел чуть в стороне от них, а они держались за руки вот так… Про меня забывали. Вот так, брат Жора: как будто боялись потерять друг дружку…

Джонатан. Я помню! Я всю мою жизнь это помню! Так помнил всегда, Антоха, что плакать всегда хотелось!

Антон. Брат, брат… Такой же, такой…

Появляется Мэрилин. В красном платье. Отчего-то покашливает. Приветливо улыбается Антону, направляется к Джонатану.

Мэрилин. Джонатан, умоляю… (Покашливает.) Я проглотила пуговицу, я умираю… (Покашливает.) Похлопай меня, не могу… Ой, не могу дышать… (Сквозь слезы и кашель обаятельно улыбается гостю.)

Джонатан. Зачем ты ее проглотила?

Мэрилин. Похлопай скорее, а то не могу…

Джонатан. Покажи мне, где тебя хлопать?

Мэрилин. Пожалуйста, тут, тут… Хотела ее пришить – а она…

Джонатан(осторожно похлопывает ее по шее). Ну, давай, буду тут…

Мэрилин(покашливает). Ты шею сломаешь мне, что ты, Джонатан…

Джонатан(осторожно похлопывает ее по спине). Слава Богу, в Австралии столько жратвы, зачем еще надо кушать пуговицу…

Мэрилин. Нет, Джонатан, что ты делаешь!

Джонатан. Что делаю? – Я тебя хлопаю.

Антон(Мэрилин). Есть упражнение, я покажу! Повторяйте за мной: делайте руки так – вверх… (И сам поднимает руки.)