Вальсирующие со смертью. Оставь ее небу

— Тут вот в чем дело, — тихо начала женщина, сложив тонкие пальчики вместе, как периферийная певица перед выступлением. Антон — наш однокашник. Мы учились в одной школе. Добрый, хороший парень, но невезучий. Рано остался без родителей, они погибли. Потом у него отняли квартиру. Точнее, он ее продал. Ну и так далее. Короче говоря, мой супруг купил ему путевку на юг. В хороший престижный пансионат. Поначалу он хотел ехать сам, но потом уступил путевку Антону и решил остаться дома.

— Это ты решила, — втиснулась реплика хозяина.

— Помолчи минутку, — рявкнула супруга, и ее голосок вновь стал медово–соловьиным. — Что говорить, Аркадий не жалеет об этом. Мы люди открытые и нескупые. Усадив Антона в поезд, мы простились с ним, и он уехал.

— Какой поезд?

— Ночной, симферопольский. Третий вагон. Десятого числа.

— С рюкзаком и вещами, где стоят метки химчистки?

— Конечно. Перед отправкой в отпуск я все вещи выстирала и вычистила.

— А почему вы отдали ему вещи? — Колесников адресовал вопрос молодому человеку.

— А зачем мне нужны шорты в Москве? А потом, вряд ли у вокзального бомжа имеется смена белья.

Колесников нахмурился.

— Как вы сказали?

— Ну да. Последнее время он жил в заброшенном вагоне, в тупике.

— Так, минуточку, спокойно.

Милиционер вытер рукавом взмокший лоб. В эту секунду он забыл, что в штатском костюме есть нагрудный карман, из которого торчал платок. Его бросило в жар. Удача перла ему в руки. Впервые он увидел лицо фортуны. Если бы он знал, с какого конца начать. У него даже блокнота не было.

Хозяева послушно сидели в креслах и ждали вопросов, а он молчал, будто боялся уронить хрупкий сосуд. Пауза затянулась.

— Как, интересно, рубашка оказалась в вагоне, если вы провожали его на поезд?

Вопрос не очень удался и прозвучал нелепо, но ухватил нить, оборвал глупое молчание и оживил лица допрашиваемых.

— Мы зашли в его квартиру, — продолжила супруга, будто ее перебили. — Точнее, в вагон. Аркадий передал ему рюкзак, и Антон переоделся. Очевидно, рубашка вывалилась из рюкзака. Мы этого не заметили. Там черт знает что творилось. Склад вторсырья. Полный вагон ветоши. Может, он жил на это?

— В котором часу вы заходили в вагон?

— Отправление задержали на один час, и в это время мы зашли к нему.

— Кто еще находился в вагоне?

— Никого.

— Кроме тряпья, вы ничего не заметили?

— Ничего. Кроме самого вагона. В наше время люди не должны так жить.

Колесников окинул взглядом роскошную гостиную. Позолота, хрусталь били по глазам. Сытость и излишества навязчиво лезли из всех углов.

— Ваше предложение Антон принял с радостью?

— Конечно! — возбудился Аркадий. — Море — его давняя мечта. По гороскопу он родился под созвездием Рыб, но на море никогда не бывал. Мечта превратилась в идефикс. Мы с ним за одной партой сидели. Знали бы вы, сколько он шариковых ручек извел, рисуя морские волны, яхты, паруса.

— И девушку, — добавила супруга. — Такая мечтательная, стройная девчушка, смотрящая на море.

Колесников не ухватывал сути.

— А при чем здесь девушка? Ладно. Бог с ней, с девушкой. Вы можете ответить на прямой вопрос? Ваш приятель способен ударить человека ножом?

Наташа вскрикнула и прикрыла рот ладонью. Аркадий принял вопрос холодно.

— Вы меня извините, я не знаю, кто вы по званию, — с нескрываемой насмешкой начал Аркадий. — Но нож и Антон — вещи несовместимые. Покойная Мария Сергеевна Антона через день из дома выгоняла за то, что тот всех кошек и собак с собой притаскивал. В третьем классе он у меня майского жука за рубль купил и тут же его выпустил из спичечной коробки на волю. Хочу напомнить вам, что в те времена рубль был рублем, и его Антону раз в три дня на школьные завтраки давали.

Колесников чувствовал на себе неприязненные взгляды хозяев, будто он плюнул на полированный паркет. А что он, собственно говоря, сделал? Вопрос как вопрос. Но в душу закралась странная мысль, ему–то казалось, будто он схватил рыбешку за хвост в мутной водице, а она вновь выскользнула.

— У вас нет его фотографии?

— И не было. Боюсь, что и у него их нет. В компаниях он не гулял, в походы не ходил, праздников не устраивал. Фотография может быть лишь в паспорте, которого теперь у него нет.

— Я вас попрошу, запишите мне, пожалуйста, его старый адрес, полные данные, и в какой дом отдыха он уехал.

— «Крымские зори».

На этом резкий выпад Аркадия оборвался, и он взял со стола блокнот.

На улице Колесников отдышался, словно его держали все утро в душегубке. Симферопольский поезд возвращался в Москву в четыре часа дня, и у него оставался вагон времени. Идея раздобыть фотографию предполагаемого преступника в паспортном столе не принадлежала на все сто самому сыщику, но не это главное. У Колесникова не имелось конкретных планов, и он не выработал для себя точных задач и действий. Необходимо шевелиться, что–то делать, пусть впустую, методом тыка, но двигаться. Думать, анализировать, вычитать, складывать — это не для вокзального мента. Многолетнее общение с отбросами, алкоголиками и ханыгами не давали пищи для ума и опыта решения задач с одним неизвестным.