Валтасар (Падение Вавилона)

- Кого ты считаешь своим покровителем в этой жизни? Кто помогает тебе переносить тяготы обыденного существования? Кто указывает тебе путь в ночи?

Нур-Син помедлил, потом выговорил.

- Мой покровитель - создатель всего сущего Мардук-Бел.

- Так ли? - усмехнулся царь. - Говорят, в последние годы ты увлекся новомодными штучками, прислушиваешься к голосам чужих пророков, утверждающих, что Бог един и имя ему Яхве. Это правда?

- Нет, господин. Имя ему Мардук-Бел. Именно ему я поклоняюсь, а также чту его ипостась, называемую Сином.

- Син не ипостась! - резко выкрикнул Набонид. - Он - хранитель и оберегатель нашей земли. Только его осветляющая тьму щедрость не дает нам заблудиться в ночи. Его свет отражает Солнце-Шамаш, ибо днем и так светло, а ночью без света луны - мрак и ужас. Он тянет, как вол, работает, чтобы мир кружился по заданным направлениям, исполнял законы, полученные прадедами от богов. Каждый месяц он жертвует собой, чтобы умереть, и каждый раз возрождается для священного поприща. Какой другой бог способен погубить свою плоть, чтобы правда и свет торжествовала в мире?

- А как же великий Бел-Мардук, наш Господь? - оторопело спросил Нур-Син.

- Мардук, древние Ану, Эйа и Энлиль сделали свое дело...

Он оборвал фразу, однако её завершение само собой беззвучно прозвучало в голове Нур-Сина.

- Но, государь... - развел руками Нур-Син.

Набонид вздохнул.

- Я смотрю, при всем твоем уме тебе трудно сразу осознать замысел, который я столько лет вынашивал в тиши. Вот здесь! - он внезапно вскрикнул и ударил кулаком в левую часть груди. - Неужели непонятно, что государству необходим единый культ! Чтобы каждый подданный впадал в восторг при одном только упоминании имени верховного божества, освещающего путь в ночи. Эта была великая задумка Навуходоносора, именно ради неё он сотворил столько добра на верхней земле. Он верно метил, ошибся только в имени. Наш Господь - Син! Но об этом после. Вдумайся, Нур-Син, если каждый начнет молиться на особицу, верить и почитать своего кумира, как скрепить государство, чем насытить души людей, чему учить детей в эддубах?! Считать звезды в небесах? Это, конечно, важно, но прежде мы все должны слиться в единую общину... Ты понимаешь, о чем я?

- Очень даже понимаю, государь... - тихо откликнулся Нур-Син. - О том же твердит и Астиаг.

- А-а, вот ты куда клонишь, - разочарованно выговорил Набонид. - Что ж, я знакомился с учением Заратуштры, но, если ты подпал под власть его ложных пророчеств, должен огорчить тебя - мир един, и тот, кто отрывает день от ночи, свет от тьмы, заблуждается. Ищет не там, где следует.

- С этим я полностью согласен, - ответил Нур-Син.

- Он согласен! - криво усмехнулся царь. - Не согласие мне требуется, а единение. Если хочешь, я жду понимания и смирения. Готовности жизнь положить на поиск и утверждение истины. Ты всегда верно служил мне, неужели теперь, когда началась война, ты меня разочаруешь? Ведь страшны не мидийцы, страшен внутренний враг. Те, кто поселился рядом с нами и не признает наших богов, кто поклоняется в тиши и никто из нас - даже я, властитель четырех стран света, не знают, о чем они там в уголке шепчутся. Вот с кем нам скоро придется вступить в битву.

"Все, откажет", - пронеслось в голове у Нур-Сина.

Неожиданно Набонид вскинул руку, помахал ею перед собой.

- Ладно, я готов выслушать тебя, - выговорил он усталым голосом. - Я понимаю, что в таких делах, как выбор имени Бога, трудно сразу разобраться, что к чему. Расскажи мне о Кире. Это что за выскочка? Царского ли он рода? Кто такие, эти персы? Достанет ли у них силенок отвлечь Астиага от Харрана?

Не дожидаясь ответа, он поднялся с кресла, опять же установленного на возвышении - это в собственном помещении для отдыха! - подошел к столу и пригласил Нур-Сина взглянуть на чертеж, на котором была изображена верхняя земля со всеми её морями, горами, пустынями, равнинами, странами, городами и торговыми путями.

Владения Вавилона представляли собой подобие серпа или месяца, в вершине которого лежал Харран. Ниже и сбоку Вавилона, нарисованного красной краской, в подбрюшье серпа, располагалась Сирийская пустыня, южнее переходящая в пустыни Аравийского полуострова. Карта была исчеркана линиями караванных и торговых путей. Вверху перекрестье главнейших торговых путей замыкалось на Харране, внизу их частая сеть исчеркала север Аравии.

- Взгляни, - начал царь. Истина очевидна - захватив Харран, Астиаг одним ударом отрежет Вавилонию от Заречья. Наша страна окажется разделенной надвое. Вступать в сражение с мидийцами рискованно, у них много конницы, а вот ударить Астиага изнутри и тем самым доказать, что мир един, что он не свет, а мы не тьма - это было бы в самый раз.

Он сделал паузу, потом продолжил.