Валуа

В XVI веке во французском изобразительном искусстве возник своеобразный стиль, представлявший собой разновидность итальянского маньеризма. Итальянские художники, приглашенные во Францию королем Франциском I, в 1530-е гг. основали первую школу Фонтенбло. Их основной задачей было художественное оформление дворца, который строился для короля итальянским архитектором Себастьяно Серлио. Первым из них был уроженец Рима Россо Фьорентино, который потерял все свое имущество во время разграбления Рима и искал работу. Во Франции он прежде всего создал галерею Франциска I, в которой сочетались элементы живописи, резьбы по дереву и алебастру. Спустя несколько лет Фьорентино перевез в Фонтенбло из Италии Франческо Приматиччо (во Франции известного как Ле Приматис), который руководил мастерской Фьорентино после его смерти в 1540 г. Позднее, по инициативе Генриха II, к нему присоединился еще один итальянский художник — Никколо дель Аббате. Связи со школой Фонтенбло сохраняли также французы — Жан Кузен Старший и Антуан Карон, а также другие, чьи имена остались неизвестны.

Статуи с мраморного надгробия Екатерины Медичи (1519–1589) и Генриха II Валуа (1519–1559). Жермен Пилон, вторая половина XVI в., базилика Сен-Дени

Главным клиентом упомянутых художников был королевский двор, однако помимо этого они принимали заказы от аристократии и продавали печатные репродукции своих картин. Такие копии становились образцом для подражания. Тем самым школа Фонтенбло способствовала распространению маньеризма по всей Франции. Картины ее характеризовались совершенством техники и элегантностью изображения героев. Источником вдохновения для художников была прежде всего античная мифология. Характерной чертой их живописи было частое изображение обнаженного женского тела под предлогом обращения к античной и библейской тематике. Примером могут быть такие произведения, как «Ева — первая Пандора» Кузена, «Одиссей и Пенелопа» Приматиччо, «Сабина Поппея», «Похищение Прозерпины» и «Диана-охотница» неизвестных авторов.

Королевские прихоти

Стиль школы Фонтенбло проявляется также в изваяниях Жана Гужона, носившего звание «королевского скульптора» Генриха II. В Париже можно увидеть выполненные им статуи в Лувре и рельефы на Фонтане невинных, созданном Пьером Леско в честь торжественного въезда Генриха II в Париж в 1549 г. Скульптуры Гужона украшали соборы и резиденции многих состоятельных семей. Он также был архитектором и переводчиком на французский язык трактата о зодчестве античного римского автора Витрувия. Иллюстрации к переводу Гужон также выполнил собственноручно.

С королевским двором был связан и другой скульптор, находившийся под влиянием школы Фонтенбло — Жермен Пилон. Он был любимым зодчим Екатерины Медичи. Его произведением является, например, надгробие Генриха II и Екатерины в часовне собора Сен-Дени, архитектором которой был Приматиччо. Надгробные скульптуры, изображающие королевскую пару как живыми, так и усопшими, были готовы еще при жизни монархов. Говорят, что королева упала в обморок, увидев изваяние собственных останков, так напоминавших живой оригинал.

Дворец Фонтенбло, расположенный примерно в 60 километрах на юго-восток от Парижа

Замок в Фонтенбло украшали не только картины и скульптуры, но также гобелены и витражи, к сожалению, не дошедшие до наших дней. Оба вида этих произведений искусства в те времена были необыкновенно популярны. Успех настенных гобеленов был обусловлен не только эстетическими, но и практическими причинами: они защищали от сырости и холода в помещениях, которые обычно плохо отапливались. Кроме того, их было легко перевозить с места на место. Для часто переезжавшего королевского двора это являлось большим достоинством.

Конец эпохи Валуа

Начало Религиозных войн возвестило закат французского Ренессанса. В 1580-е гг. в ходе военных действий был покинут замок в Фонтенбло, игравший значительную роль в развитии искусства того периода. Взойдя на престол, король Генрих IV начал реставрацию резиденции. Для этого он пригласил группу фламандских и французских художников, которая стала известна как вторая школа Фонтенбло. Ее деятельность является последним аккордом французского маньеризма, хотя фактически относится уже к следующей эпохе.