Валутина гора

Пётр ушёл, оставив отца в глубокой растерянности. Он признался Анастасии, что не понимает состояние сына. Не понимает и опасается этого состояния. Пётр ушёл в себя. А когда это происходит, Пётр полностью закрывается от внешнего мира холодной оболочкой. Невозможно понять, о чём он думает, чего хочет и что собирается сделать. Анастасия с глубоким сочувствием отнеслась к словам опекуна. Пётр волновал её настолько, насколько опечален был его поведением дорогой опекун. Слушая его, Анастасия вновь решила попытаться поговорить с Петром. Ей хотелось наладить добрые отношения между отцом и сыном. И кроме всего прочего извиниться. Анастасия глубоко сожалела о словах, столь необдуманно высказанных в лицо Петру. На самом деле ничего такого и в помине не было. Никакой ненависти она не чувствовала. Просто, её выводило из себя высокомерие и показная жестокость его характера. Её злило то, что он кичится своей храбростью перед всеми. А более всего её задело пренебрежение явно выказанное им своей невесте. И что ещё хуже, с её непосредственной помощью. В силу этих рассуждений, она попросила дозволения Арсанова старшего на разговор с Петром. Он обрадовался, услышав это предложение.

– Иди голубушка, иди, – напутствовал он Анастасию, – кто знает, может тебе удастся повлиять на него.

Анастасия незамедлительно приступила к действиям. Подобрав полы платья, она отправилась на третий этаж. Дойдя до дверей, Анастасия собиралась постучать, но так и замерла с поднятой рукой. Из – за двери раздался незнакомый ей мужской голос.

– Пётр, остановись ради Христа! Неужели ты не понимаешь, в какую пропасть катишься? Твоё упрямство до добра не доведёт. Просто пойди, и всё честно расскажи отцу. Это лучше чем изводить себя и мучить других.

– Он ничего не поймёт Кузьма, – раздался голос Петра, от которого Анастасия вздрогнула. Так сильно отличался этот голос оттого, что звучал внизу. Сейчас в нём отчётливо слышалась глубокая горечь. – Да и к чему всё это? Я не собираюсь ни перед кем оправдываться. Даже перед отцом. Я поступлю согласно его воле. Я сделаю то, чего он так сильно желает.

– Пётр остановись! – снова прозвучал прежний голос, – я знаю тебя лучше твоего отца. Сделав как он хочет, ты никогда не сможешь простить себя. Твоя жизнь превратится…

– Она уже сейчас превратилась в ад, – вскричал за дверью Пётр. – Раньше я мечтал приехать в родной дом. А сейчас, я только и думаю о том, чтобы поскорее покинуть его и никогда более не возвращаться.

Вслед за этими словами раздались шаги. Анастасия едва успела отпрянуть от двери, как она с силой отворилась. Показалось разгневанное лицо Петра. Увидев Анастасию, он отвесил ей шутовской поклон.

– Сударыня! Пришли сообщить о том, какой я плохой сын? Или же о вашем счастливом замужестве? А может, решили сказать о том, как сильно вы меня ненавидите? Жаль разочаровывать вас сударыня, но всё это я уже слышал. Честь имею!

Пётр прошёл мимо Анастасии. Уходя, он ни разу не оглянулся на неё. Анастасия некоторое время стояла в растерянности. Она не знала, что и думать об этой вспышке. Поведение Петра совершенно не укладывалось у неё в голове. То он был холоден и мрачен, то просто выплёскивал целую бурю чувств. И в том и другом случае, невозможно было его понять.

Глава 18

В последних числах января 1812 года, четыре всадника в гусарской форме пролетели через арку, ведущую в имение Арсановых. Через несколько минут, они спешились у входа в особняк и оставив лошадей на попечение одного из подоспевших слуг, воспользовались услугами другого, который незамедлительно провёл их внутрь. Слуга проводил гусар до дверей большой гостиной, где по обыкновению принимали гостей, и там оставил одних. Один из гусар громко закричал:

– Ротмистр! Где вы прячетесь? Бросили нас одних в Петербурге и полагаете, что подобное поведение сойдёт вам с рук? Мы требуем незамедлительной сатисфакции. К бокалу ротмистр!

Гусары вначале расхохотались, но тут же осеклись и одновременно склонились в поклоне. Вновь раздался голос тот же голос.

– Простите сударыня и позвольте представиться. Корнет Астраханов к вашим услугам – он выпрямился и вытянувшись кивнул головой. – Поручик Анджапаридзе!

Едва прозвучали эти слова, как поручик в точности повторил действие Астраханова.

– Поручик Друцкой – Соколинский!

И тот повторил то же самое действие.

– Штаб ротмистр Невич!

Едва Невич выпрямился и вытянувшись кивнул, как снова прозвучал голос Астраханова.

– Господа, салют в честь Виктории Николаевны!

Одновременно все четыре гусара вытащили сабли и салютовали…Анастасии, которая с глубоко растерянным видом наблюдала разыгрывавшееся перед ней представление.

– Анастасия Аврецкая! – улыбаясь, поправил гусар Арсанов старший, появившийся в эту минуту за её спиной.

Гусары приветствовали его появление лёгкими поклонами. Услышав его слова, Астраханов не растерялся.

– Господа офицеры, поскольку произошла непредвиденная случайность…ещё один салют. В честь Анастасии Аврецкой!

Гусары снова салютовали и на этот раз именно Анастасии. Анастасию сразу покорила единодушие, а ещё более… находчивость гусар.