Вампир Его Высочества

Шаг первый

Чья-то тяжёлая рука опускается на моё плечо. Густой и горький запах дешёвого табака, от которого у его любителей мгновенно и навсегда желтеют зубы и кончики пальцев, окутывает меня. Мсье Хайгон весь такой: даже грязно-серые волосы приобрели оттенок пряной куркумы, пожелтели и склеры маленьких, всегда недовольных глаз.

Ну что ему от меня надо?! Я сделала всё, что велели, правда, времени потребовалось немало: сняла чехлы с кресел и стульев, перестелила бельё на постели Его Высочества, отскребла давно присохший воск с резных подсвечников, протёрла чугунную решётку... муторные заботы, на которые жаль тратить время и силы слугам постарше. Впрочем, грех жаловаться: из-за того, что Алисия так не вовремя подхватила лёгочную хворь, я и оказалась в покоях Его Высочества. Раньше я почти никогда не поднималась выше второго этажа, убирая комнаты слуг и низкостатусной аристократии, в изобилии мельтешившей в королевском замке.

Если Алисия не поправится в ближайшее время, а я хорошо покажу себя… Ох, нет, стыдно так думать, нельзя. На чужой беде счастья не сваришь — так меня мать учила.

— Мсье Хайгон, я уже всё... — заныла было я, и в этот момент почувствовала, как тоненькая струйка крови предательски побежала из носа — моё обычное недомогание. Рот тут же наполнился неприятным ржавым привкусом. Как же некстати!

Впрочем, Хайгона можно было не опасаться. Я торопливо вытащила платок из кармашка на платье, подставив ладонь, чтобы не испачкать корсажа.

— Умыться бы тебе, — недовольно буркнул старший. — А не то…

Я собиралась ответить, что непременно сделаю это, вот только уже у себя, как вдруг пронзительно, гулко, тревожно забубнили колокола.

— Мсье Хайгон...

Не говоря ни слова, старик сгрёб меня в охапку и потащил за собой. Я не сопротивлялась: на моей памяти это было второе Прибытие, со времени последнего прошло десять лет, я тогда ещё ребёнком совсем была. Так же тревожно зазвенели колокола, мать схватила меня за шиворот, затолкала в погреб и захлопнула крышку. А я, пока она волокла меня за собой, таращила глаза, пытаясь высмотреть хоть кусочек неба в окне, но ни одного Золотого так и не увидела.

Десять лет — достаточно большой срок, чтобы поверить: Золотые больше не побеспокоят нас никогда. Однако сейчас приходилось признать, что для "никогда" требуется срок куда больший.

— Что происходит? — осмелилась окликнуть старшего я. — Куда мы...

— В укрытие, — второй рукой Хайгон прихватил пробегавшую мимо раскрасневшуюся повариху Катину и изменил направление ее хаотичного бегства на противоположное. — Поторопись, Кнопка. Сама слышишь. Прибытие!

«Кнопка» — это моё прозвище от «конопатой», сократили для удобства. Вообще-то зовут меня Клэри, но с самого рождения всё моё лицо покрывают маленькие золотистые и серые пятнышки, словно кто-то небрежно набрызгал краски. Сколько слёз из-за своего рябого лица пролила я, как только стала понимать, что к чему! Но слёзы ничего не стирают, привыкла. И на "Кнопку" не обижаюсь. Так меня все здесь зовут, даже Хайгон.

Какая-то часть меня отчаянно хочет наружу. Увидеть громадных парящих в небе мистических существ, роняющих снопы чистого смертоносного пламени. Никто не знает, в чем причина пробуждения древних исполинов — кому придет в голову вести переговоры с источающими огонь монстрами! Кто-то видел в них крылатых ящеров, кто-то птиц, но правда состоит в том, что рассмотреть огненных невозможно, как стремительно приблизившееся солнце: глаза слепит.

Чем дальше, тем больше паникующих мы встречаем. Тяжелый гул колоколов звучит позади перепуганных всхлипываний и выкриков. Все бегут, но дай боги, хотя бы четверть понимает, куда.

На первом этаже королевского замка — столпотворение. Слуги вперемешку с господами мечутся, точно обезумевшие мыши в крысоловке. Кто-то догадался задёрнуть тяжёлые портьеры на высоких, в три моих роста, окнах — на всех, кроме одного. И через это самое окно видны редкие ослепительные вспышки. Крошечные.

Золотые ещё далеко.

Что останется в моём родном Ахлее, столице высокошпильной Льерии, после того, как они насытят свою жажду убийств и разрушений?

Увидев Хайгона, другие слуги чуть ли не бросаются на него, удивляюсь, как он на ногах-то смог удержаться. Но уже в следующий момент стенания, всхлипывания и бормотания стихают, как по волшебству, и, оборачиваясь вслед за остальными, я уже знаю, кого увижу.

Принц Алтерей оглядывает паникующую толпу, презрительно сощурив светлые глаза. Я, как и прочие, опускаю взгляд, склоняю голову. Я тружусь в замке всего год, устроиться удалось каким-то чудом, и за всё это время видела Его Высочество Алтерея бессчётное множество раз, каждый раз — о боги! — поражаясь тому, насколько прекрасным может быть телесная оболочка смертного создания.

Принц Алтерей, безусловно, ошеломительно прекрасен. Но это не мешает мне каждый раз, оказываясь вблизи него, замирать от невольного липкого и холодного страха, проползающего змеёй под одежду.