Вампир, мон амур!

– Ты есть белая ведьма, девочка. В тебе течь та же кровь, что и в черной ведьме, только меньше этой крови, и твой пращур с той стороны не быть таким злым, как другие. Поэтому сила его очищалась веками, и в итоге появиться ты – сильная, но без черного. И то, что оказаться здесь – я не думать, что это случайность. Так должно было быть. – Иляна вдруг замерла, прислушиваясь к чему-то, и заторопилась: – Ох, время совсем нет. Они закончили и скоро приходить сюда, за вами, чтобы везти на место, где открыть проход. Ведьма собираться приносить в жертва сестра своего мужчины, и делать это должен сам мужчина. Я слышать это там, в Румыния, и слышать название места, где находится ворота в другой мир, поэтому приезжать сюда и ждать появления ведьма. И готовиться. – Она сняла стаканчик, вытащила из бутылки пробку и налила до самого краешка странно пахнущей темно-коричневой жидкости. – Вот, вы пить это, много пить, сколько мочь. Я молиться все время здесь, просить Всевышнего подсказать мне травы, которые помогать стоять против зла из чужой мир. И Он подсказал, мне присниться состав снадобье. Тот, кто выпить это, не быть под властью ведьмы. Пейте, поскорее! Мало время!

– А почему вы сами не пьете? – в голове все смешалось, Лана пыталась хоть что-то понять, но слишком уж невероятным был рассказ этой Иляны.

Хотя… После всего пережитого ничего особо невероятного в этом не было. А вот возможность того, что бабка как раз с той стороны и специально подослана опоить их, имелась.

– Ты не то думать, девочка, – досадливо покачала головой знахарка. – Терять время!

– Хорошо, – решительно проговорила Осенева. – Я вам верю. Не насчет белой ведьмы – это чушь полная, – но в то, что вы хотите нам помочь, верю. Давайте мне свое снадобье.

– Вот и хорошо! – обрадовалась Иляна и осторожно поднесла стаканчик к губам девушки. – Пей! Много пей, тебе больше сил надо.

И Лена пила. Со странным, сосредоточенным выражением лица она глотала терпкую жидкость. Один стаканчик, второй, третий…

– Хватит, – кивок в сторону Ланы. – Давай, подруга, не бойся. Вполне приятный напиток.

И Лана решилась. В конце концов, терять особо было нечего, они и так в плену. И помощи ждать больше не от кого, а значит, надо довериться этой женщине.

Ей досталось два стаканчика.

А потом Иляна торопливо замотала пустую бутыль той же тряпицей, непонятно откуда вытащила складной ножик и аккуратно подрезала веревки на руках и ногах пленниц:

– До конца резать не надо, а то снова вас связать. Пусть так, когда будет надо – просто дернуть. И они рваться. Все, я уходить, ведьма идет сюда.

– А там, где… – Лана набрала полную грудь воздуха и продолжила: – Где должно состояться жертвоприношение, вы будете с нами?

– Я постараться, – улыбнулась знахарка. – Но так, чтобы ведьма меня не видеть. И дайте мне стекло, я бросить подальше, чтобы никто ничего не заподозрить.

Почти бегом она направилась к выходу, приоткрыла дверь, огляделась, выскользнула наружу, стукнул засов, и стало тихо.

– Ну, что ты обо всем этом думаешь, ведьма ты моя белая? – тихо поинтересовалась Лана, прислушиваясь к собственным ощущениям.

– Ничего смешного в этом нет, – буркнула подруга.

– А мне, знаешь, как-то не до смеха. И если честно, очень хотелось бы, чтобы эта знахарка не ошиблась в тебе. Как-то ты ведь увидела, что с Яромиром что-то не так, верно?

– Глазами увидела. Вокруг него черный кокон висит.

– Ну вот, а я ничего такого не заметила. Значит, ты действительно обладаешь определенными способностями.

– Не знаю, может быть, – прикусила губу Лена. – Причем меня больше всего напрягли слова Иляны о моем родстве с этой гадиной, о какой-то древней крови…

– Да ладно, это она образно говорила.

– Ничего не образно. Ты же знаешь, я всегда опекала Квятковскую, жалела ее, относилась, словно к младшей сестренке. А тогда, два года назад, когда Дину поймали с поличным, я вдруг почувствовала…

Но договорить Лене не дали, за стеной послышались уверенные шаги, брякнул засов, и дверь широко, по-хозяйски, распахнулась.

ГЛАВА 41

Очень трудно было удержать на лице маску спокойствия с легкими мазками брезгливого недоумения, особенно если учесть, что маска была натянута в режиме цейтнота и поэтому села не очень плотно. Но зато полная сосредоточенность на ее фиксации не позволила боли вывернуть душу наизнанку, лишь сердце трепыхнулось, словно ослабевший в силках воробушек.

Потому что слишком резок, слишком чудовищен был диссонанс между таким привычным, таким родным обликом брата и выражением его лица, а особенно глаз. Холодное безразличие, словно это не его Олененок сидит сейчас связанная у стены, а пустая коробка валяется, старая и рваная.

Но это еще полбеды. Основная же, главная беда стояла рядом с Яромиром, по-хозяйски положив руку ему на талию. Тварь, которую Лана искренне надеялась больше никогда в своей жизни не видеть, бледная немочь, личинка Зла.