Вампирский дедушка

Тигрица тоже не сидела без дела. Огненные шарики прожигали податливую плоть, а лед промораживал все покровы тела. Стоило ударить в замерзшее место — кожа рассыпалась, образуя открытую рану. Таким способом, кстати, мы и лишили дворянчика его мужского достоинства. Но целебная кровь через время восстановила и его.

Сдался же налоговик в неожиданный для меня момент. Я всего лишь задрал рукава, чтобы слегка охладить взмокшее тело. Благородный увидел, что на мне отсутствуют печати. Его челюсть застучала, отбивая быстрый ритм. Глаза с ужасом распахнулись, а брови взлетели чуть ли не до линии волос.

— Т-т-т, нвзмж. — бессвязно пролепетал пленник.

Я решил сыграть на его страхе:

— Если ты не будешь отвечать на вопросы, ты умрешь и больше не возродишься. Но это только в том случае, если тебя убью именно я. Я пожру твою душу, и она будет томиться до скончания времен в моей обители отчаяния, — понесло меня. Приходилось сдерживаться, чтобы не засмеяться. Тигрица — язва такая — прыснула, но налоговик ничего не заметил. — Но если тебя убьет она, то у тебя будут шансы. И какой будет твой ответ?

Я уже понял, что этот дворянчик мне больше ничего не расскажет. Осознал это довольно быстро, но всё же не терял надежды. Но раз представился случай, то грешно было бы им не воспользоваться. Приставил к горлу трофейный кинжал. Если бы аристократишка ничего не ответил, то я бы его убил. Пытки ведь мне не приносили удовольствия. Хотя слегка лукавлю: моральное удовлетворение из-за его мучений я получал. Таких тварей, которые просто так убивают безвинных людей, надо давить. И давить нещадно.

— Я всё расскажу, — окончательно сдался налоговик.

— Ну так и говори про воскрешение. Как процесс проходит?

— Всё зависит от уровня и твоего положения в обществе. Используется корм. Для выходцев из трущоб хватит и одного человека. Но нам придется ждать около трех лет. А за то время многие смиряются со своей участью и остаются жить в чертогах богини.

— И как именно используется корм?

— Его пытают, а потом убивают. Я не знаю всех процессов. Знаю только, что чем выше твой уровень и титул, тем больше корма надо умертвить. А ещё чем выше ты стоишь по иерархии, тем быстрее можешь возродиться.

— С кровью оно всё понятно, — сказал я. Раз уж она тут за всё отвечает, то ничего удивительного. Но неясен был другой момент. — А пытать зачем?

— Эманации боли. Боги любят чужие страдания. И только боги решают, вернешься ты или нет. Поэтому всегда в жертву приносят больше людей, чем надо.

— Так благородным же запрещено убивать людей.

— Просто так — да. Для воскрешения — нет.

За дверью послышался топот копыт, а тигрица прошептала:

— Это те, которые были в прошлый раз. В золотых доспехах.

Кляп снова оказался во рту связанного пленника. Уж не знаю как, но я понял, что это и есть обещанное мной наказание. А вдруг в их интерфейсах тоже появились надписи из разряда: выследите нарушителя и убейте его. Или это мой паранойя играет? Если нет, то эти игроки прибыли явно не для того, чтобы меня похвалить. Они попытаются меня либо уничтожить, либо просто схватить. В любом случае просто так я им не дамся.

Приблизился к двери и посмотрел, что творился на улице. Всадники уже спрыгнули с коней и теперь внимательно разглядывали близстоящие строения.

— Тут карета! — крикнул один из них, указывая куда-то вдаль.

Воины обнажили шпаги и начали тихо ступать по прогоревшей земле. Я почти не разбирал, о чем они говорили: ветер — зараза такая — был не на моей стороне.

Благородные обходили хибары и сараи. Они бесцеремонно вышибали двери и заглядывали в пустующие помещения. Мне сейчас не было никакого смысла убегать. Я в любом случае попал бы в их поле зрения, да и тигрицу оставлять не хотелось. Не буду скрывать — привязался я к этой ягозе. Да и если бы не привязался, то тоже бы её не оставил. Детей надо защищать!

Вскоре очередь дошла и до моего укрытия. Девчонку я отодвинул, а сам встал сбоку от двери. Я поднял воротник и развернул манжеты камзола — тело теперь относительно прикрыто. В руках находились нож с кинжалом. В закрытом пространстве ими точно удобней будет орудовать, чем длинными клинками. Да и не владею я шпагой.

Тяжелый ботинок ударил по хлипкой двери. Вся хибара затряслась, но всё-таки выстояла. Благородный безбоязненно сделал шаг вперед. Я выбросил кисть с зажатым в ней лезвием. Дворянин среагировал мгновенно: он отбил мой выпад и попытался нанизать меня на своё оружие. Я, в свою очередь, отвел от себя острие и тут же пробил локтем в подбородок. Затем, довернув корпус, вогнал нож прямо в открытый рот.