Ван Хелсинг

– Господи! Это же... это же чудовище Франкенштейна! – внезапно осенило девушку.

– ЧУДОВИЩЕ? – взревел великан. – Это кто тут из нас троих чудовище?

Ван Хелсинг попытался сосредоточиться, а в это время обиженное существо приподнимало Анну с пола:

– Я ничего плохого в своей жизни не сделал, и тем не менее вы и вам подобные желают моей смерти! – В его голосе прозвучало негодование, при этом существо прекрасно разговаривало, отчетливо произнося каждый звук.

Тайна на тайне... Однако у Ван Хелсинга не оставалось времени на их разгадывание. Первым делом он должен был выполнять свою работу. Он прыгнул на чудовище и хорошенько приложил его к стене, да так, что монстр головой ударился о камень, при этом верхняя часть его головы отлетела в сторону. Ван Хелсинг не стал ждать, когда чудовище оправится от удара, и крепко схватил его за горло. Неожиданно где-то рядом с ними что-то заискрило, и солдат удачи, испытав небольшой электрический шок, был отброшен его энергией к дальней стене подвала. Он тяжело свалился на землю и тут же затряс головой, стараясь не потерять сознание.

Перед глазами у него все расплывалось, и все же он успел заметить, как чудовище, подобрав верхушку своей головы, ловко пристроило ее на прежнее место. Затем монстр направился к Анне: та начала пятиться и вскоре оказалась прижатой к каким-то обгоревшим деревяшкам.

– Что ты хочешь? Чего тебе надо?! – в отчаянии воскликнула она.

– Существовать, – горестно вздохнув, ответило чудовище.

Когда все прояснилось в мозгу Ван Хелсинга, он понял: что-то в этой ситуации не так. Монстр не был злым, его внутренняя сущность не соответствовала его внешнему страшному виду. И все же он представлял собой некоторую опасность: и для него самого, и для выполнения его миссии, и, разумеется, для Анны. Достав из складок своего плаща приспособление для стрельбы дротиками, Ван Хелсинг выпустил в спину чудовища сразу шесть штук. Монстр отчаянно замахал руками, пытаясь вырвать из спины мешающие ему стрелы.

Ван Хелсинг поднялся на ноги, а Анна бросилась вперед и подобрала один из потерянных ранее револьверов.

– Мы должны убить его, – уверенно произнесла она, но Ван Хелсинг опередил ее и, подскочив к девушке, перехватил ее запястье:

– Нет. Подожди немного.

Творение Франкенштейна рухнуло на колени, усталыми глазами разглядывая своих непрошеных гостей. Поразительно! Шесть дротиков, и монстр даже не потерял сознания. Существо выглядело изможденным, потрепанным и очень грустным, и все это одновременно.

– Если вы цените свои жизни и жизни себе подобных, вы обязательно убьете меня, – с тоской в голосе проговорил монстр.

Ван Хелсинг загородил своим телом Анну и подошел ближе к несчастному созданию. Его слова показались ему достойными скорее человека, чем бездушного чудовища. К тому же он услышал, каким тяжелым стало дыхание этого несчастного.

– Если Дракула отыщет меня... я являюсь ключом к аппаратуре моего отца... ключом к возрождению новой жизни. Только я могу оживить детей Дракулы.

– Он уже оживил их. Прошлой ночью, – поправил монстра Ван Хелсинг.

– Эти твари были рождены только одной невестой, причем только за одни роды. И все равно все детеныши погибли. То же самое случилось и в прошлый раз, когда они ставили такой же эксперимент. Только с моей помощью они смогут добиться того, чтобы их дети набрали достаточно жизненной силы для своего существования.

Ван Хелсинг опустился на колени рядом с чудовищем:

– Неужели существуют еще зародыши? Сколько их осталось?

Глаза монстра наполнились печалью и страхом.

– Тысячи... Может быть, тысячи тысяч. – И тут он потерял сознание, упав лицом в грязь. Эхо от этого удара раскатилось по всей пещере.

Но то, что сейчас услышал Ван Хелсинг, на время лишило его дара речи.

Анна подняла руку с револьвером и прицелилась в чудовище Франкенштейна. Почти инстинктивно Ван Хелсинг решительно встал между монстром и принцессой.

– Ты же сам слышал, что он только что сказал, – удивилась странному поведению Ван Хелсинга Анна.

Он понимал, что она решила поступить правильно. Лучше убить одного невинного, чем потом наблюдать за тем, как погибает весь мир. Этот выход казался логичным и разумным. Но именно так и не мог поступить Ван Хелсинг.

В течение нескольких лет он раздумывал над тем, что же именно отделяло его от тех чудовищ, за которыми он охотился и которых уничтожал. Очень часто оказывалось, что они пользуются одними и теми же методами. К тому же Ван Хелсинг совершил слишком много убийств, чтобы считать себя морально чистым человеком. Но он никогда не убивал невинных и никогда не допустил бы гибели невинного без того, чтобы прежде попытаться помочь ему. Правда, при этом ему часто не везло, но он не любил это вспоминать...

Возможно, существовала очень тонкая, почти невидимая граница между ним и многочисленными «мистерами Хайдами», с которыми он сражался. Тем не менее Ван Хелсинг понимал, что он не собирается переступать эту границу.