Вангол

…Северный ветер поземкой заносит едва видные следы былого, навсегда хороня их в прошлом, очищая пространства для будущего, стремительно летящего вперед, неизвестного и манящего…

Сибирь, Енисейский район. Кольша

Целый день по разбитому машинами и размытому ливнями Енисейскому тракту пробивалась полуторка. В кузове, среди нескольких десятков мешков с крупой и ящиков с консервами, удобно устроился молодой парень. Он с интересом смотрел на проплывающие мимо таежные сопки, любовался на бродах чистыми ручьями в березовых хороводах. Одет просто — в застиранную до белизны солдатскую гимнастерку, галифе и начищенные до блеска хромовые сапоги. Небольшой холщовый мешок под головой и походный котелок — все его имущество. Не сильно разжился на войне парень. Зато его голубые глаза светились от счастья.

«Ясно дело — домой солдат возвращается», — думал водитель, поглядывая на пассажира на остановках-привалах.

«Видно, шибко парню досталось», — думала ехавшая в кабине с шофером пожилая женщина, заметив, что голова-то у него совсем белая от седины.

— Ты чей будешь? — спросила она его на остановке.

Парень посмотрел на нее озорно и весело, выпил ключевой водицы из большого жестяного ковша и, улыбнувшись, ответил:

— Ничейный, сам по себе.

— А куда ж едешь?

— А где приглянется, там и останусь, мне все эти места родные.

На горке, перед деревней Каргино, он постучал по кабине:

— Остановите, спасибо, дальше я пехом…

Накинув на плечо мешок, он, подождав, когда уляжется пыль от ушедшей по спуску машины, легко зашагал к деревне. Крайний справа, стоящий чуть в стороне от дороги, дом был цел и невредим. Большая ветвистая береза в обнимку с высоченной пихтой чуть шевелили ветвями под легким ветерком. Из будки, стоящей в тени их крон, с неохотой вылез здоровенный пес. Кого это несет с той стороны? Он принюхался, но путник шел против ветра, и запаха пес не учуял. Пару раз гавкнув, предупредив хозяев, он встал, склонив морду к земле, и ждал приближения чужого. Сейчас, только поближе подойдет, он устроит незнакомцу трепку. Если, конечно, цепь позволит…

Путник смело приближался, легко шагая по обочине. Пес всматривался в него, и что-то неуловимо знакомое вдруг увиделось ему в облике этого человека. Он залаял и рванулся к нему, но цепь остановила, заставив подняться на задние лапы.

— Арчи! — крикнул путник и подбежал к собаке, которая дрожала всем телом и то ли скулила, то ли плакала, прижимаясь и мордой, и телом к своему другу и хозяину, которого так долго ждала. — Арчи, дорогая моя псина! Дождался, молодец, узнал меня, кожаный нос! — смеялся от радости Кольша. — Все, все, успокойся, сейчас я тебя заберу.

Кольша стал отстегивать карабин с ошейника собаки и в это время услышал за спиной окрик.

— Эй, ты чего эн-то? А ну, отойдь от собаки! Арчи, а ты чё, совсем нюх потерял? — Молодая стройная девушка, с коромыслом в руках, явно воинственно настроенная, направлялась к ним.

— Здравствуйте, хозяйка! — поздоровался Кольша. — Я вот вернулся, собаку свою забрать хочу…

— С чего это наш Арчи твоя собака? Не тронь!

— Варвара, а ну, стой! — раздался голос старика, вышедшего из избы.

— Батя, чего он к нашему Арчи?..

— Здравствуйте, Афанасий Михеич, — поздоровался, чуть поклонившись, Кольша.

— Никак Кольша, ты, что ли? — не смог сдержать изумления хозяин дома.

— Я.

— Да, точно, вырос, совсем уже мужик, я ужо и не ждал тебя. Иди, Варвара, накрывай на стол что Бог послал, ужинать будем.

Варвара, зыркнув пронзительным взглядом на Кольшу, развернулась и быстро убежала в дом.

— От характер! Вся в мамку свою, кержачку, огонь девка… Ты проходи в горницу, проходи. Где ж тебя столько лет носило, Кольша? Уж война три года как кончилась. Садись угощайся. — Старик придвинул гостю нехитрую закуску. — Где спутник твой, как его… запамятовал? — спросил Михеич, когда Кольша выпил целую кружку парного молока.

— Лемешев его фамилия была. Наверное, погиб он в Сталинграде. Меня спас, а сам погиб. Тяжело там было, отец…

— Вижу, что нелегко. — Михеич по-отцовски взъерошил волосы на Кольшиной белой голове. — Сейчас Варька картохи пожарит, покушаем, отдохнешь, расскажешь, куда путь держишь, посиди покамест, — распорядился Михеич и вышел.

Кольша, устроившись на лавке за столом, пригрел вскочившего к нему на колени здоровенного рыжего кота и как-то незаметно задремал.

Варвара зашла в горницу, увидела заснувшего Кольшу и долго рассматривала его лицо, сильные кисти рук в шрамах и твердых, как камень, мозолях. Звякнувшая дверь отвлекла ее, и она, вдруг зардевшись румянцем, кинулась в кухню, где на печи уже вкусно шкварчала сковорода с картохой и салом.

— Кольша, да ты прилег бы, вона же мое лежбище, — улыбнулся Михеич очнувшемуся от мимолетного сна парню. — Держи, это твое теперь, — положил он перед Кольшей тяжелый кошель.

— Это что, то золото?