«Ваня Коммунист»

Пока ничего особенного не заметно. На высоком обрыве стоят прямоствольные золотые сосны. Наклонило их в разные стороны. Будто перепились они когда-то и неожиданно окаменели в минуту самого бесшабашного разгула.

Может, поэтому и называется это место Пьяным Бором?

А десант в это время подошел к пойменному лугу. Перейти луг — и можно открывать огонь по вражеским кораблям.

— Ползем, братва, — говорит командир десанта и первый ложится на траву, белую и похрустывающую от инея.

Весь отряд ползет по лугу. Десантники тащат за собой и тяжелые станковые пулеметы. Только скорострельные пушки оставлены у леса: они и оттуда могут вести огонь.

— Огонь откроем, когда наши подойдут, — шепчет командир десанта, устраиваясь поудобнее в кустах, из которых прекрасно видно корабли белых и людей, снующих по палубам.

— Товарищ комиссар! Вижу мачты «Орла»! — докладывает в это время Маркину сигнальщик.

— Усилить наблюдение, — приказывает комиссар, а сам глаз не сводит с длинной поленницы, вытянувшейся вдоль берега. Почудилось или там действительно прячется кто-то?

Ага! Есть! Теперь уже точно видел, что из-за нее выглядывал офицер. Может быть, здесь передовой пост охранения? Или тут и притаилась вражеская засада? Если так, то немедленно отходить!

А вдруг ошибся?

Нет, пока еще нельзя отходить! Флотилия должна точно знать, на что рассчитывает враг.

— Комендор Гвоздь! — кричит Маркин.

Тот оглядывается.

— Ударь одним снарядом по поленнице!

Летят в воздух поленья.

За поленницей солдаты!

Теперь все ясно, и Маркин командует!

— Стоп!.. Полный назад!

«Ваня Коммунист» натужно бьет плицами по воде, стараясь выполнить приказ, но по инерции все еще движется вперед.

В это время, казалось — бесшумно, рассыпалась вся поленница. За ней, готовые к залпу, стояли четыре пушки.

Рассыпалась поленница — мгновенно рявкнули пушки.

Грохот. Огонь.

Двух пулеметчиков сразу сбросило в воду. По корме начало разливаться пламя. Макар Петрович направил на него струю воды, но сразу упал. Когда Вишневский ушел с пулеметом в десант, Василия зачислили в аварийную партию. Это он, Василий, и подхватил шланг, вырвавшийся из ослабевших пальцев Макара Петровича.

С этого момента и началось: только успели потушить пожар на корме — бросились заделывать пробоину; еще сочилась вода из-под деревянного щита, прижатого к пробоине, а с мостика уже новый приказ:

— Перебит паропровод! Исправить повреждение!

— Бей! — яростно орет командир десанта.

Четкими очередями ударяют пулеметы. Пустеет палуба «Орла», смолкают пушки флагмана белой флотилии.

С опушки леса торопливо тявкают скорострельные английские пушки. От разрывов их снарядов то и дело вспыхивают пожары. Их, правда, быстро тушат, но главное сделано: корабли белых панически, обрубая швартовы, бегут к правому берегу. А это значит, что они не смогут обстреливать родного «Ваню Коммуниста»!

Пятится «Ваня Коммунист», яростно огрызается и пятится. А сзади полным ходом несутся товарищи. Продержаться бы еще несколько минут...

Снаряд беспощадным пламенем опалил палубу, ударил осколками по людям и надстройке. Повалились комендоры у кормового орудия.

Этот же снаряд перебил тросы рулевого управления, перебил и так разметал, что меньше чем за десять минут нечего и думать срастить их. А десять минут на войне, в бою — очень большой срок. Ведь уже сейчас «Ваня Коммунист» развернулся бортом к врагу. Лучшей мишени не придумаешь...

— Подготовить спасательные средства! — кричит Маркин.

Он стоит на мостике, продолжает командовать кораблем.

Но будто не слышат моряки приказа комиссара. Стреляют комендоры и пулеметчики. Аварийная партия заделывает пробоины и тушит пожары. А механики и кочегары даже не высовываются из машинного отделения: идет бой, и они стоят на своих постах. Пока они живы, не остановится машина.

Даже Василий, исполнительный, послушный Василий, пробегает мимо спасательного круга. Василий сейчас не думает о себе, о спасении. Сейчас у него другая задача: как можно скорей заменить матроса, подававшего снаряды к носовой пушке. Ведь Ефим Гвоздь один за весь артиллерийский расчет работает.

Миноносец «Прыткий» почти рядом. Еще немного, и он прикроет собой израненного «Ваню Коммуниста»...

— Товарищ Маркин! — с ужасом и болью кричит Ефим Гвоздь.

Василий посылает снаряд в разинутую пасть орудийного замка и оглядывается. Нет на мостике товарища Маркина. И мостика нет. Начисто срезал его снаряд.

Ефим Гвоздь уже у борта: может, швырнуло Маркина в реку?

Только волны, бегущие от кораблей, толкутся за кормой...

Валится на борт «Ваня Коммунист».

На палубу вылезает Миша Хлюпик. Его руки и лицо обварены паром. Не кожа — лохмотья.

Валится на борт «Ваня Коммунист», валится...

— Держи, — говорит Ефим Гвоздь и сует спасательный круг в израненные руки товарища, а сам шарит глазами по реке, шарит...

— Какой корабль утопили! — плачет командир десанта.

За один спасательный круг держатся Миша Хлюпик, Ефим Гвоздь и Василий. Вода такая холоднущая, что судороги сводят ноги. Боль невыносимая.