Vanitas

Она ощущала себя ребёнком из страшной сказки про колдуна-крысолова, который околдовал детей игрой на дудочке и заманил в смертельную ловушку.

Люц не сомневалась, что деревенские не на пустом месте сочинили такую историю. Наверняка существовал террин с музыкальной магией, и, вероятно, когда-то, ещё в период войны людей и магических существ, он заманил детей в лес, где их сожрали чудовища.

Холодок пробежал по коже, и Люция тряхнула головой, прогоняя мечтательное оцепенение.

Что-то она и впрямь задумалась. Даже не заметила, как остановилась под деревом недалеко от большой ротонды, где музицировал Двор Искусств во главе с Рафаэлем.

Ей не хотелось прерывать их и выставлять напоказ дружественные отношения с четвёртым. Ни к чему это.

Потому Люция решила дождаться окончания симфонии. Встала под сенью клёна и привалилась спиной к стволу, скрестив руки на груди.

Музыка обволакивала, как тёплый ветерок, ласкала слух и задевала что-то внутри, особенно одна крайне печальная и пронзительная нота.

Со своего места, из-за зарослей кустов и частокола колон, Люц плохо видела лица участников оркестра, но интуитивно чувствовала: один из них — не то что фальшивит — просто вкладывает в игру своё настроение. Печальное и чуть взволнованное.

Песнь оборвалась.

Принц рассыпался в комплиментах, разобрал недочёты (не на секунду не упомянув того

музыканта) и с улыбкой объявил:

— Спасибо! Все свободны. Можете идти, отдыхать.

Придворные, тихо переговариваясь и посмеиваясь, собрали инструменты, раскланялись с господином и дружной гурьбой потекли к замку.

Люция вышла из укрытия и приблизилась к розовым кустам, опоясывающим ротонду, и уже хотела окликнуть Рафаэля, когда заметила, что в беседке кроме принца остался ещё кое-кто…

От шока она запнулась и задержала дыхание.

Там сидел Орфей. Скрипка на коленях, голова уныло опущена, отросшие светлые кудряшки закрывают лицо.

— Фей… — позвал Раф, подсел к нему на мраморную лавку и протянул тонкостную, изящную кисть, желая коснуться плеча и подбодрить.

Химер перехватил его пальцы и поднял зелёные очи.

— У меня не очень хорошие новости.

Четвёртый принц грустно улыбнулся.

— Я так и понял. Твою тоску не услышал бы в игре разве что глухой. Или полный невежа.

Орфей смутился и потупил взор. Но руку Рафа не выпустил, а тот и не возражал.

— Дело не только в Далеоне… — глубокий вдох, и якобы невзначай: — Я слышал, ты каждый вечер проводишь с Люцией.

Если принц и удивился, то виду не подал.

— Да, мы устраиваем спарринги. — Хитро сверкнул глазами. — Ревнуешь?

Орфей замотал головой.

— Нет. Конечно, нет. Мне она тоже нравится. Но моя сестра…

— Не волнуйся. Я уже помогаю девочке отточить навыки до совершенства. Отец обязательно заметит её талант и мой интерес, я приглашу её в свой Двор и со временем выпрошу для неё «трансформацию». Уверен, он не откажет. Так мы убьём нескольких зайцев одним выстрелом. — Начал загибать пальцы: — Тебе не придётся жениться на единственной лэре-химере, Люц продолжит «танцевать» с вами, я буду рядом, а Леон…

— Он взбесится, — поморщился Орфей.

— Он смирится. Мы ведь не отнимаем его «собственность». Даже наоборот. Не будет косых взглядов ни в его, ни в нашу сторону. И… возможно, именно девочка поможет нам сложить оружие и снова быть вместе. Как раньше.

Орфей с сочувствием глянул на него.

— Далеон не простит предательства.

Рафаэль пожал плечами.

— Но хотя бы задумается над этим.

— Поражаюсь вашей дальновидности, принц, — химер пылко прижался устами к тыльной стороне его ладони.

Четвёртый ласково отвёл с лица юноши золотистые пряди и наклонился ближе.

— Я просто хочу для всех нас лучшего исхода, — шепот у самых губ.

Краткое движение на встречу.

Люц стояла ни жива ни мертва и красная как помидор. Но не могла оторвать взгляд или лишний раз шелохнуться. Было что-то в этой порочной картине, от чего внизу живота знакомо и сладко потянуло.

— Так что там с моим дорогим непутёвым братом? — напомнил Рафаэль чуть погодя.

Орфей перевёл сбитое дыхание и снова помрачнел.

— Далеон перестал принимать лекарства. И больше не пьёт алкоголь. Совсем. Только чай или воду. Он не высыпается ночами, на лекциях клюёт носом, стал жутко рассеян, а вчера вовсе упал с лошади.

— Плохо! — цыкнул Рафаэль, сжал кулак и в задумчивости постучал им по подбородку. Минута, две. Вдруг идеальное лицо озарилось. — Знаешь, Фей… Как представится возможность, возьми его таблетки, вино и подмешай куда-нибудь. Это не дело. Он так изведёт себя до смерти. Упрямец.

— Я тебя понял, — химер выглянул на улицу, прикинул что-то по положению солнца, встал и, взяв скрипку, отвесил чинный поклон. — Позвольте идти, Ваше Высочество?

— Позволяю.

— Ещё увидимся, — напоследок шепнул Орфей, невесомо поцеловал чужого принца в щёку и удалился.

Четвертый молчал, пока крепкая спина химера не скрылась за высокими квадратными кустами. А затем разомкнул уста:

— Выходи, Люц, я чую тебя.

* * *

— Неужели от меня разит пóтом? — отшутилась она, ступая на плитку пола ротонды.

Сердце колотилось где-то в глотке, от страха потели ладошки, но девушка старалась не выдавать своего волнения.