Ванна Архимеда

Окончательно расстроенный всем этим, папа вихрем влетел в столовую и залпом выпил две рюмочки, налив рюмочку и маме. Мама выпила рюмочку, но сказала, что пьет только в знак того, что убеждена, что в окно кто-то посмотрел.

Папа даже руками развел.

_ Вот,- сказал он маме и, подойдя к окну, растворил настежь обе рамы.

В окно попытался влезть какой-то человек в грязном воротничке и с ножом в руках. Увидя его, папа захлопнул рамы и сказал: 174 – Никого нет там.

Однако человек в грязном воротничке стоял за окном и смотрел в комнату и даже открыл окно и вошел.

Мама была страшно взволнована. Она грохнулась в истерику, но, выпив немного предложенного ей папой и закусив грибком, успокоилась.

Вскоре и папа пришел в себя. Все опять сели к столу и продолжали пить.

Папа достал газету и долго вертел ее в руках, ища, где верх и где низ. Но сколько он'ни искал, так и не нашел, а потому отложил газету в сторону и выпил рюмочку.

– Хорошо,- сказал папа,- но не хватает огурцов.

Мама неприлично заржала, отчего горничные сильно сконфузились и принялись рассматривать узор на скатерти.

Папа выпил еще и вдруг, схватив маму, посадил ее на буфет.

У мамы взбилась седая пышная прическа, на лице проступили красные пятна, и, в общем, рожа была возбужденная.

Папа подтянул свои штаны и начал тост.

Но тут открылся в полу люк и оттуда вылез монах.

Горничные так переконфузились, что одну начало рвать. Наташа держала свою подругу за лоб, стараясь скрыть безобразие.

Монах, который вылез из-под пола, прицелился кулаком в папино ухо да как треснет! Папа так и шлепнулся на стул, не окончив тоста.

Тогда монах подошел к маме и ударил ее как-то снизу – не то рукой, не то ногой.

Мама принялась кричать и звать на помощь.

А монах схватил за шиворот обеих горничных и, помотав ими по воздуху, отпустил.

Потом, никем не замеченный, монах скрылся опять под пол и закрыл за собою люк.

Очень долго ни мама, ни папа, ни горничная Наташа не могли прийти в себя. Но потом, отдышавшись и приведя себя в порядок, они все выпили по рюмочке и сели за стол закусить шинкованной капусткой.

Выпив еще по рюмочке, все посидели, мирно беседуя.

Вдруг папа побагровел и принялся кричать.

– Что! Что! – кричал папа.- Вы считаете меня за мелочного человека! Вы смотрите на меня как на не175 удачника! Я вам не прижлиалыщы! Сами вы негодчи! Мама п горничная Наташа выбежали из столовой и заперлись на i у\пе.

– Пошел, заб›лдыга! Пошел, чертово копыто! – пептала мама в v /ьасе окончательно сконфуженной Наташе.

А папа сидел в столовой до ›тра и орал, пока не взял папку с делами, одел белую фуражку и скромно пошел на службу.

31 мая 1929 ИСТОРИЯ СДЫГР АППР Андрей Семенович Здравствуй, Петя.

Петр Павлович. Здравствуй, здравствуй. Guten Morgen '. Куда несет? Андрей Семенович протянул руку Петру Павловичу, а Петр Павлович схватили руку Андрея Семеновича и так ее дернули, что Андрей Семенович остался без руки и с испугу кинулся бежать. Петр Павлович бежали за Андреем Семеновичем и кричали: «Я тебе, мерзавцу, руку оторвал, а вот обожди, догоню, так и голову оторву!» Андрей Семенович неожиданно сделал прыжок и перескочил канаву, а Петр Павлович не сумели перепрыгнуть канавы и остались по сию сторону.

Андрей Семенович. Что? Не догнал? Петр Павлович. А это вот видел? (И показали руку Андрея Семеновича.) Андрей Семенович. Это моя рука! Петр Павлович. Да-с, рука ваша! Чем махать будете? Андрей Семенович Платочком.

Петр Павлович. Хорош, нечего сказать! Одну руку в карман сунул, и головы почесать нечем.

Андрей Семенович. Петя! Давай так: я тебе чего-нибудь дам, а ты мне мою руку отдай.

Доброе утро (нем).

176 Петр Павлович. Нет, я руки тебе не отдам. Лучше и не проси. А вот хочешь, пойдем к профессору Тартарелину – он тебя вылечит.

Андрей Семенович прыгнул от радости и пошел к профессору Тартарелину.

Андрей Семенович. Многоуважаемый профессор, вылечите мою правую руку. Ее оторвал мой приятель Петр Павлович и обратно не отдает.

Петр Павлович стояли в прихожей профессора и демонически хохотали. Под мышкой у них была рука Андрея Семеновича, которую они держали презрительно, наподобие портфеля.

Осмотрев плечо Андрея Семеновича, профессор закурил трубку-папиросу и вымолвил: – Это крупная шшадина.

Андрей Семенович. Простите, как вы сказали? Профессор. Сшадина.

Андрей Семенович. Ссадина? Профессор. Да, да, да. Шатина. Ша-тйн-на! Андрей Семенович. Хороша ссадина, когда и руки-то нет! Из прихожей послышался смех Профессор. Ой! Кто там шмиется? Андрей Семенович. Это так просто. Вы не обращайте внимания.

Профессор. Хо! Ш удовольствием. Хотите, чтонибудь почитаем? Андрей Семенович. А вы меня полечите.

Профессор. Да, да, да. Почитаем, а потом я вас полечу. Садитесь.

Оба садятся Профессор. Хотите, я вам прочту свою науку? Андрей Семенович. Пожалуйста! Очень интересно.

Профессор. Только я изложил ее в стихах.

Андрей Семенович. Это страшно интересно! Профессор. Вот, хе-хе, я вам прочту отсюда досюда. Тут вот о внутренних органах, а тут уже о суставах.