Варяги. Славяне. Русские

Совершенно верно! Венеты были, и античные ученые оставили о них свидетельства. Например, Тацит, живший в! в. н. э., сообщает, что «венеты совершают «разбойничьи набеги» на огромном пространстве от феннов до сарматов» [112, с. 45]. Из этого сообщения со всей определенностью следует, что венетами/венедами Тацит называет тех, кого ранее в этой работе я называл балтославянской неразделенной общностью. Античные ученые ничего не знали о великом будущем, которое суждено части венетов, живших за Альпами на Верхнем Дунае. Этих венетов они никак не выделяли из остальной массы балтославян. Несмотря на то, что во времена Тацита существовали уже пшеворская и зарубинецкая культуры и уже произошло расщепление единой общности на протобалтов и протославян, разница между ними и в языке, и в этнографических особенностях, с точки зрения античных ученых, была слишком мала, чтобы проводить разграничительную черту. Вся эта огромная человеческая масса представлялась им скопищем варваров, говорящих на похожих диалектах одного языка. Различия в материальной культуре, во-первых, ускользали от их взгляда, так как о варварском мире севернее Дуная они не имели детального представления; во-вторых, такие различия им не казались существенными. Варваров они классифицировали по упрощенной схеме: одних причисляли к сарматам, других — к германцам. Где уж тут различать варваров, говорящих на венетских диалектах. Предположим, Тациту военный или купец скажут, что у венетов, живущих в горах севернее Виндабоны, язык и обычаи хоть и похожи на языки и обычаи прочих венетов, но имеют также и серьезные отличия. Сочтет ли он важной такую информацию? Тацит всех балтославян называл венетами, потому что так назывались те из них, кто проживал у границ империи. Он не знал, что дальше на север и северо-восток среди варваров, сходных с венетами, распространены такие этнонимы, как гуды, гуты, гуттоны, гудцулы, Судеты. В данном случае им слово «венеты» употреблялось в том же смысле, что и слово «галлы» применительно к кельтам. Так же средневековые русские называли «обдорами» коренные народы Сибири.

Этнические процессы совершаются медленно и, на взгляд современников, трудноразличимы. Выгода нашего положения по сравнению с античными учеными в том, что мы можем взглянуть с дальней дистанции на давно закончившийся процесс, невыгода в том, что нам не хватает фактов — современники не догадались зафиксировать, многое придется реконструировать, зная, в общем, как такие процессы совершаются.

В рассматриваемом случае общая схема будет такая: праславяне сформировались на территории очерченной выше прародины от смешения разных этнических элементов, язык венедов послужил объединяющим элементом, отчего и возникло название «словене», что примерно можно перевести как «венеязычные». Судя по последующим событиям, этнос был активный, а условия проживания в горной местности всегда создают демографические проблемы. Расширяться молодой этнос мог только к северу, в остальных направлениях этому мешала огромная Римская империя. Значит, в течение веков славянская граница медленно ползла на север, на территорию Чехии и Словакии, постепенно поглощая кельтское племя бойев — когда-то сильное и воинственное, но в начале н. э. потерявшее и то, и другое качество. В V в. праславяне оккупировали Паннонию, очевидно, после того как гунны покинули историческую сцену. С этого времени именно Паннония стала главным плацдармом экспансии нового активного этноса теперь уже в трех направлениях: на север, на восток, на юг. Новый этнос заметили, он вышел на широкую арену истории. Внутри славянского этноса осталась надолго память о Паннонии как месте, откуда вышли славянские племена. Стало быть, верхняя хронологическая граница окончания праславянского периода — вторая половина V в. н. э.

С этого момента начинается славянский период истории, который закончился с прекращением внешней экспансии и с образованием славянских государств — примерно в IX в.

Сначала следует рассмотреть праславянский этап истории. От V в. вглубь — где истоки того процесса, который «выдал» как конечный результат на арену истории нового активного ее творца? То есть нужно найти хронологические рамки праславянского периода.

Для аналитических умозаключений здесь есть две опоры. Первая, размытая и малоопределенная, — заключение исторической лингвистики, что разделение балто-славянского языка на протобалтский и протославянский произошло около трех тысяч лет назад. Вторая опора — политическая история Центральной Европы в связи с экспансией Римской империи на рубеже н. э. Конкретных фактов она дает немного, но все же есть возможность оценить: что могло произойти в интересующем нас месте, а что ни в коем случае не могло произойти.