Варяги. Славяне. Русские

Версия глобальной эпидемии уже рассматривалась в связи с загадкой исчезновения древнеямной культуры и появления на ее месте генетически с ней не связанной катакомбной культуры. В том случае важным фактом, указывающим на отсутствие преемственности культур, был разный антропологический тип населения предшествующей и последующей культур. Если признать версию о массовом вымирании балтов в результате «Юстиниановой» чумы, то последствия должны сказаться на антропологическом составе населения, вновь заселившего опустевшие земли. Какой бы опустошительной эпидемия ни была, кое-где балтское население должно было сохраниться, хотя бы островками или в разреженном виде. Наряду с этим должны были остаться земли, совершенно обезлюдевшие на много дней пути, поскольку балты занимали в Европе огромные территории. Значит, славянские насельники в одном случае заметно смешивались с балтами, ассимилируя последних, в другом случае у славян будет малозначительная балтская примесь, в третьем случае славянство должно было сохранить исходный антропологический тип, близкий к типу славянства Центральной Европы.

С антропологическим материалом существуют серьезные проблемы, так как и балты, и славяне практиковали трупосожжение. Но, учитывая, что антропологический тип населения в конкретной местности с веками меняется крайне медленно, антропологи изучили материалы из ранних христианских могильников, когда повсеместно погребальный обряд сменился на трупоположение. Получились интересные результаты. В антропологическом строении восточного славянства эпохи Раннего Средневековья выделяются четыре основных типа. Второй и третий типы носят черты смешения с предшествующим населением Восточной Европы (балтами, скифами, финно-уграми). Для наших целей особенно интересны первый и четвертый типы. Вот что о них сказано: «Для юго-западной части территории восточнославянского расселения характерен мезокранный, относительно широколицый антропологический тип… Ближайшие аналогии этим сериям черепов выявляются среди краниологических материалов из средневековых славянских погребений Польши и Чехословакии. Происхождение мезокранного широколицего антропологического типа славян пока не выяснено. В восточноевропейских материалах предшествующего времени какие-либо генетические корни этого типа не обнаруживаются…

Четвертый антропологический тип восточного славянства характеризуется мезо- или суббрахикранией, низким или низкосредним, сравнительно узким лицом. Черепа, принадлежащие к этому типу, происходят из курганов и могильников Северо-Западной Руси. Суббрахикранный узколицый антропологический тип славян не связан с антропологическим строением прибалтийско-финского населения, жившего в Новогородско-Псковской земле в древности, и поэтому его формирование не может быть объяснено субстратным воздействием. Ближайшие аналогии черепам раннесредневековых славян Новгородской и Псковской земель обнаруживаются в северо-западной части общего славянского ареала — в землях балтийских славян. Это склоняет к мысли о переселении предков словен новгородских и кривичей откуда-то из региона, входящего в бассейны Одры и Вислы» [157, с. 7 — 8].

Из приведенных отрывков следует вывод, мимо которого автор цитируемой работы прошел: предки славян первого и четвертого антропологических типов поселились на пустой или почти пустой территории, т. к. сохранили антропологический облик, который имели в Западной Европе. Даже если объявить славян завоевателями, истреблявшими туземцев, трудно представить себе, чтобы они уничтожали и женщин тоже. А ведь это 50 % генетического материала. В белорусском антропологическом материале балтская примесь прослеживается явно. А первые насельники Новогородско-Псковской земли должны были миновать Белоруссию.

К тому же есть надежные археологические данные, указывающие на мирное совместное проживание балтов и славян. В этой же работе В.В. Седов пишет: «Интересно, что на первых порах славяне, оседавшие на территории днепровских балтов, не создавали собственных поселений, а подселялись к местным обитателям. Как правило, они пользовались тушемлинско-банцеровской и колочинской глиняной посудой» [157, с. 40]. Эту же особенность раннего славянского расселения отметил Б.А. Рыбаков [154, с. 162].

А ведь это поистине удивительный факт. Все имеющиеся историко-этнографические материалы свидетельствуют: в первобытном обществе ни одно племя, ни в какой части мира, не позволяло пришлым чужакам жить в родовых поселках по своему обычаю. Особо уважаемым гостям, вроде Миклухо-Маклая или P.Л. Стивенсона, позволялось жить особой жизнью, но за пределами поселения, и их не считали членами племени. Для проживания же в рамках родового поселка непременным условием было соблюдение пришельцем всех обычаев, ритуалов, образа жизни, члена племени.