Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков

Вслед за Дудо, ту же самую историю о Гастинге повторяют Роберт Вас (Wace), англо-норманнский трувер второй половины ХII-го века, Бенуа де-Сент-Мор, придворный трувер /405/

Генриха II Плантагенета, и Вильгельм Жюмьежский (Guilelmus Gremeticensis), автор «Деяний» герцогов норманнских (около 1137 года). Может быть, не лишнее заметить, что сочинение последнего, для коего Дудо послужил источником, было известно и на скандинавском севере. [235]

С другой стороны, то же самое, что о Гастинге, рассказывалось и о норманнских героях южной Италии, — прежде всего о самом Роберте Гвискарде — Вильгельмом Апулийским, писателем конца XI и начала XII веков (Gesta Roberti Wiscardi: MG. SS. IX. 260), потом о его знаменитом сыне, герое первого крестового похода. Известен интересный эпизод, в котором остроумная дочь императора Алексея, Анна Комнина, с большим юмором описывает переезд притворно умершего Боемунда в гробнице с востока (из Антиохии) в Италию (XI, 12 р. 341 ed. Paris.): может быть, это — настоящий и действительный путь распространения сказки, которая в XI и XII веках разгуливала по Европе. Из Алексиады мы видим, что она была хорошо знакома в Византии. Оттон Фрейзингенский делает изобретателем Гаральдовой хитрости короля Рожера Сицилийского, но переносит сцену обманчивой погребальной процессии в пределы земли греческой и обманутыми представляет греческих монахов (Gesta Friderici, II 34 p. 43 2-го школьн. изд.).

В начале XIII века или в самом конце XII Саксон грамматик приписывает как Гаральдовых птиц, так и Гаральдовы похороны баснословному датскому королю Гадингу и, подобно Оттону Фрейзингенскому, то и другое событие помещает на востоке; но этим востоком для него служит наша Русь, которая и в исландских сагах часто сливается в одно с византийскою Грецией. Посредством птиц Гадинг взял город Дуну (Dunam), принадлежавший Гандвану, царю Геллеспонта, и потом, одержав еще другие победы на востоке (multo Orientalium robore debellato), воротился в Швецию. [46]

Король датский Фрото устроил себе притворные похороны в войне с властителем «Русского народа» (Rutene gentis tyrannum) для взятия города Полотска (ad urbem Paltiscam). Наконец, Матвей Парижский похоронно-военную хитрость приписывает Фридриху II Гогенштауфену.

He останавливаясь на двух других хитростях Гаральда, [236] /406/ из которых одна напоминает взятие Камиллом города Вейи, а другая уж очень проста и потому не только правдоподобна, но и могла повторяться бесчисленное множество раз, мы в праве все-таки спросить: какую историческую достоверность имеет сицилийский поход Гаральда, состоящий сплошь и всецело из подвигов такого рода, что они принадлежали всем и никому, и не падает ли варяжество Гаральда и его Скандинавов в область вымысла и фантазии вместе с походом и его сказочными подробностями? Мы, правда, увидим, что так обставлен только один из южно-итальянских походов норвежского принца, а другой засвидетельствован гораздо лучше; но, тем не менее, вопрос остается пока в своем ограниченном объеме. Считают места, в которых упоминаются скандинавские Вэринги, насчитывают их до сотни: но целый десяток мест вышеозначенного характера, целый десяток случаев, в которых Вэринги являются с птицами и в похоронной процессии, мы охотно променяли бы на одно простое упоминовение какого-нибудь одного «скандинаво-византийского Вэринга» писателем, современным Олафу и Гаральду.