Вариант единорога

— Хорошо, — вздохнул он. — Я просто думал, что тебе понравится первый полет. Я ошибся. Прости. Я вижу, тебе совсем не нравится…

— Не то чтобы мне не нравилось летать. Просто я могу опоздать, и тогда мама спросит, почему я опоздала, а я отвечу, что летала с птеродактилем по имени Герман, и она тогда неделю не будет давать мне карманных денег, потому что не любит, когда я вру.

— Но ты ведь не соврешь, — возразил Герман, снижаясь.

— Я это знаю, — сказала она, — и ты это знаешь, но у меня предчувствие, что лучше на этом не настаивать.

— Гмм, — промычал Герман, кружась над домом. — Мне думается, что ты права. Я совсем забыл, что мне сказала однажды мама: люди считают, что птеродактили вымерли. Вот что она сказала. Я никогда не встречался с людьми и забыл об этом. Ну хорошо, давай приземляться, — сказал он, — Я высажу тебя за гаражом. В следующий раз, когда мы полетим, можешь сесть мне на спину, если захочешь. Только обещай, что будешь крепко держаться.

— Обещаю, — согласилась она, едва переводя дыхание.

— Ведь мы полетаем еще, правда? — спросил он.

И прежде чем Сьюзи успела что-то сообразить, губы ее уже сказали:

— Да.

Она подбежала к углу гаража. Потом повернулась и посмотрела на Германа. Он все еще стоял, провожая ее взглядом, и казался очень грустным. Клюв его раскрылся, словно он хотел что-то сказать. Но он закрыл его и ничего не сказал.

— До свидания, Герман, — прошептала она.

— До свидания, Сьюзи.

— До завтра, — добавила она и, повернувшись, бегом кинулась к дому.

В тот вечер после ужина, лежа на полу и глядя в потолок, она спросила отца:

— Что такое птеродактиль?

Отец посмотрел на нее поверх газеты.

— Что-что? — спросил он.

— Птеро-дак-тиль. С большими коричневыми кожаными крыльями, с клювом, как у птицы, — только летать он может выше, быстрее и дальше, чем птица.

— Птеродактиль… — повторил он. — Ах вот что. Ты о них в школе прочитала?

— Ну… возможно, когда-нибудь и прочитаю.

— Мм, — промычал он, — Птеродактиль представляет из себя — вернее, представлял — большую летающую рептилию, жившую в доисторические времена, когда водились динозавры и росли высокие папоротники и гигантские деревья. Это было в те дни, когда мир был теплым и сырым, а люди еще не появились.

— Они холоднокровные, птеродактили?

— Да, кажется, холоднокровные.

— Как змеи?

— Да, они принадлежали к одному классу вместе со змеями, черепахами, крокодилами и другими существами с такой кровью.

— Он соврал мне! — воскликнула она.

— Кто соврал?

— Герман… О!

— Твой приятель? Соврал о птеродактилях?

— Да. Он сказал… что они… вовсе не родственники со змеями.

— Знаешь, не стоит на него сердиться из-за этого. Возможно, он просто не знает точно.

— Он знает.

— Это еще неизвестно, — сказал отец, снова поднимая газету. — Я бы простил того, кто соврал мне о птеродактилях.

— Наверное, я тоже прощу. Но почему люди думают, что птеродактили вымерли?

— Потому что они вымерли, — ответил он.

— Но почему?

— Потому что они вымерли вместе с другими рептилиями, когда на Земле стало холоднее. Появились теплокровные существа, более умные и приспособленные.

— Но черепахи-то еще существуют, и крокодилы, и… змеи, — возразила она, — а они ведь холоднокровные. Ты сам сказал.

— Ну, я думаю, это потому, что они меньше и им легче отыскать укромные места, куда можно заползти и согреться, и им не нужно столько пищи, как большим рептилиям.

— Но разве птеродактили не могли улететь в теплые края, где много еды?

— Думаю, могли, — согласился он, снова принимаясь за газетку.

Через некоторое время Сьюзи спросила:

— Как ты думаешь, куда бы они полетели?

— В Южную Америку, — ответил отец.

— А куда в Южную Америку?

— В джунгли Бразилии, — сказал он. — Они все еще неисследованы.

— Значит, он как раз оттуда… — решила она.

На следующий день Сьюзи бежала всю дорогу от школы до сада, чтобы подольше поболтать с Германом. Она совершенно задыхалась, когда прибежала, и расцарапала ноги, хотя и знала тропинку сквозь колючки.

Герман сидел на том же самом камне, и было похоже, что он не шевельнулся с того самого мгновения, как она увидела его первый раз.

— Привет, Герман, — сказала она.

— Сьюзи! — Он быстро открыл оба глаза. — Ты все-таки пришла! Я знал, что ты придешь.

— Я же обещала.

— Только поэтому?

— Нет, — сказала она. — Я хотела тебя увидеть.

— Здорово. Как это здорово! — обрадовался он. — Хочешь полетать со мной?

— Не сейчас, — ответила она. — Я хочу немного поговорить с тобой.

— Хорошо, — согласился Герман. — О чем ты хочешь поговорить?

— Птеродактили жили в доисторические времена, так? Когда водились динозавры и росли гигантские папоротники и огромные деревья? Когда мир был болотистым, а люди еще не появились?

— В основном все верно. Мы называем этот период Добрыми Старыми Временами.

— А потом на земле похолодало, и стало трудно добывать еду.

— Да. Речь идет о тех временах, когда мы были аристократией, когда мы путешествовали первым классом, а все ходили пешком. Но произошла революция, и все перевернулось.

— Какая революция?