Варианты будущего

Чтобы воплотиться, я должен был выбрать в меню: пол (мужской или женский), возраст (шкала с десятью значениями), цвет кожи (палитра из нескольких десятков цветов), телосложение (доступно после выбора пола), тип лица, цвет глаз, длину волос, и ещё два с лишим десятка параметров. Я выбрал «умолчание» и увидел перед собой бодрого старика, мало похожего на ту развалину, что в последние годы жизни смотрела на меня из зеркала в туалетной комнате петербуржского особняка, где я и опочил во господе. Придирчиво осмотрев свою будущую личину, я вернулся к шкале возраста и сдвинул отметку на возрастной шкале на два деления вниз. Так-то лучше, улыбнулся я самому себе и посмотрел на Илью. Тот одобрительно кивнул мне, сказав, что любой из параметров я в дальнейшем смогу изменить, чем несколько смутил меня (в моей прошлой жизни я никогда не задумывался о том, чтобы изменить пол, или чтобы стать эфиопом).

– Давай уже, Исидор, жми «применить»! – сказал златокудрый юноша в белых одеждах. – Ещё увидимся!

И я нажал.

Я открыл глаза.

Кровать. Белые простыни. Белая просторная комната с окном во всю стену, за которым – сад. Снаружи весна: яблони в молодых листочках за окном усыпаны белыми и розоватыми цветами. С ветки на ветку перелетают жирные, прямо-таки упитанные пчелы: да и листья на яблонях, и цветы – крупные, и сами ветки деревьев… Странно… На стекло снаружи сел огромный шмель.

– Нравится? – произнёс голос рядом.

Вид за окном так приковал моё внимание, что я даже не заметил, что в комнате был человек. Женщина. Молодая, красивая и… черная как сама ночь, как самый черный уголь. Глаза её были кари, а волосы – прямы и русы и заплетены в толстую косу, лежавшую у неё на плече. На ней было белоснежное платье без рукавов и простого кроя, чуть ниже колен, а на ногах – сандалии, на манер греческих. Женщина приветливо смотрела на меня без малейшей тени кокетства или намека на что-то неприличное. Так смотрит сердечный друг, готовый протянуть руку помощи и разделить невзгоды. Под этим взглядом я ощутил теплоту и покой; взгляд говорил: Исидор, я знаю твою историю; не беспокойся, ты в кругу друзей, всё будет хорошо.

– Нравится, – сказал я. – Вот только они, – я кивнул на окно, – такие… большие…

– Это потому, что ты маленький, – ответила женщина. – Мы с тобой ростом – в полметра. Это удобно, когда население одной только Земли – сто двадцать миллиардов… Кстати, я Марина.

Я немного опешил от услышанного, и некоторое время смотрел на неё, пытаясь собраться с мыслями. Наконец, когда пауза уже слишком затянулась, я произнёс первое, что показалось мне уместным в сложившейся ситуации:

– Рад знакомству, Марина!

Тут я спохватился: а одет ли я? Я быстро сунул руку под простыню, которой был накрыт, и обнаружил на себе нечто вроде пижамы. Женщина явно поняла причину моего беспокойства и улыбнулась, обнажив ровный ряд аккуратных белых зубов под слишком тонкой для негров верхней губой. Тогда я откинул простыню и встал с кровати. Изучив быстрым взглядом свой костюм, – я был одет в свободные кремовые брюки и такую же рубаху, – я представился:

– Исидор… граф… бывший…

– Очень приятно, Исидор, – Марина деловито подала руку для пожатия. – Идём, – сказала она, указав взглядом на дверь напротив окна, – тут есть гардероб. Оденем тебя во что-нибудь более подходящее, а потом я покажу тебе мир.

Мир в тридцать втором веке не был похож на тот, привычный мне мир века восемнадцатого, в котором я когда-то жил, в котором был женат, был отцом, дедом, в котором ранее сам был молодым человеком, юношей, мальчиком. Этот мир был далёк от мира моего времени. Более далёк, чем Петербург (тот, мой Петербург) был далёк от той африканской деревни, что показал мне Илья в симуляции.

Люди в этом мире будущего давно не жили в городах, в привычном для меня понимании этого слова. Города теперь представляли собой одиноко стоящие среди лесов и рощ башни, до пятисот метров в высоту. Благодаря невысокому росту теперешних людей, каждая такая башня имела до четырёхсот этажей или уровней, на каждом из которых свободно размещалось и проживало население большой деревни (а-то и нескольких), если брать для сравнения русскую деревню моего века. Кроме того, часть населения жила вне городов – в местах, подобных тому, где я пришёл в себя, и откуда начался мой путь в этом новом для меня мире в сопровождении волонтера Марины, с которой мы очень скоро стали добрыми друзьями.