Вартанян

— Если можно, то все-таки поконкретнее. Как вам удалось выйти на тех шестерых радистов?

— Кузнецову спасибо за раннее предупреждение о возможном покушении! И одновременно было замечено, что в Тегеране активизировались немецкие агенты-иранцы. Начались бурные встречи, выходы на иранских военных. Ну, просто чувствовалось: что-то готовится. Стали пресекать. Однажды пришлось брать агента прямо на свадьбе. Были сведения, что в покушении может быть замешан именно он…

— Это кто же был? Немец?

— Иранец. Нам тихонько подсказали, что у него уже есть опыт участия в терактах. Тут вступила в дело военная разведка — довольно часто наши с ГРУ сотрудничали.

— Каким же образом?

— В ГРУ работали иногда очень жестко, — в один голос выговорили мои собеседники. А Геворк Андреевич продолжил: — Пошел я на эту свадьбу. Собираюсь как-нибудь незаметно вызвать опасного, а может, и вооруженного человека. Постучал, открывают мне дверь: заходи. И тут вдруг наш капитан, да прямо в форме, как свистнул. На свист прибегает взвод автоматчиков. Они чуть не впрыгивают во двор, а там гуляет свадьба — человек двести. Поднимается жуткая кутерьма. Зачем? Я бы этого бандита незаметно увел. А у него, как я и думал, пистолет. Начинают выкручивать ему руки, с головы у какого-то солдата падает шапка, и я ее подбираю. Забрасывают эту личность в грузовик «студебеккер», везут в военную комендатуру… И чуть ли не вся свадьба за нами: люди возбуждены, требуют освободить гостя. Что и кому тут объяснять? Я стою в толпе, наблюдаю. В руках у меня чужая шапка. И так продолжается до двух часов ночи. Хорошо, что взяли потенциального участника теракта. Но не так, не так же…

— Но были же операции и более филигранные?

— Естественно. Агаянцу дали знать, что владелец книжной лавки Ганс Вальтер…

— Извините, перебью. Прямо классическое имя для немецкого агента.

— Так он им и являлся: типичный агент немецкой резидентуры, обосновавшийся в Тегеране, выучивший фарси и наладивший множество нужных для германской разведки связей. Но и Вальтер ошибся. Уж слишком зачастили к нему в букинистический магазин иранские офицеры, да всё больше из Генерального штаба, как раз находившегося поблизости, — неспроста он именно в этом месте лавку открывал. Словом, контингент покупателей привлек к себе наше внимание. Тем более что любители литературы оставались в магазине подолгу. Копались в стоящих на полках книгах, что-то у немца покупали, какие-то тома продавали. Агаянц предположил: а не почтовый ли это ящик?

Наша «Легкая кавалерия» засекла шестерых постоянных посетителей. Все офицеры. Зайдут, купят книгу и быстренько обратно, к себе в Генштаб. Но всё по-прежнему оставалось непонятно: к чему это? И пришлось нашим ребятам тоже пристраститься к чтению. Заходили, примелькались. Познакомились с хозяином. К нашему удивлению, оказался он человеком приветливым, любил поболтать, да и кружку пива пропустить был иногда не прочь. И тут язык у Ганса распускался. Или слишком мы были юны, чтобы вызывать подозрения, или хотелось немцу облегчить душу, но откровенность его так и била. Не верил он больше в победу Германии, а уж нападение на Россию и вовсе считал ошибкой катастрофической: «Увязнет на этих просторах наш вермахт, точно увязнет».

Как было не сообщить о таких разговорах и скептическом настроении Ивану Ивановичу Агаянцу. И тут в игру вступили наши старшие. Короче, Ганса Вальтера перевербовали…

— А что на самом деле происходило в его лавке книжных древностей?

— Обмен самыми современными разведсведениями. Офицеры, прикупая для вида какие-то книги, закладывали принесенные ими документы в стоявшие на полках фолианты. Ганс Вальтер передавал эту информацию своим начальникам. Те с ней знакомились и в свою очередь давали генштабистам новые задания. Потом, когда Вальтер работал уже на нас, эта игра еще некоторое время продолжалась. Выявили всех ее участников, а потом лавочку, как говорится, прикрыли. Вальтер был среди тех немецких агентов, кто подтвердил: да, в Тегеране готовится важная операция, возможно, что и покушение на глав государств трех союзных держав. Это его признание восприняли серьезно, оно подтверждалось донесениями других источников. И мы, и англичане взялись за дело еще более активно.

— Если говорить языком современным, то к Тегеранской конференции проводилась решительная зачистка? Извините за термин из другой эпохи.

— Мы должны были всё это расчистить. Работали вместе с агентурой, искали подходы. Появлялось малейшее подозрение — человека временно арестовывали. Не подтверждались сомнения, и после Тегеранской конференции его отпускали. А до самой конференции, во время нее мы работали день и ночь.

Иногда кое-что не удавалось. Надо было брать в городе Казвине опасного человека. Он в терактах участвовал, в поджогах. Пытался вербовать наших солдат. Долго его наши искали, а адрес установил мой отец. Поехал я в Казвин. Два дня вертелся около дома этого агента — и ничего. Тут меня и задержали.

— Иранцы?