Вартанян

Получалось так, что приходилось находить точки соприкосновения с людьми, потом работать вместе. Необходимо было и завоевывать друзей. Это — главная задача, потому что разведчик силен только своими связями. Это опора — это и есть его основная сила.

— Вы делите свои связи на знакомых, друзей — нейтральные связи, и тех, кто приносит информацию, кто, по существу, завербован?

— Вербовка? Не обязательно. Бывают завербованные агенты. Но часто, процентов девяносто информации нелегал, как и легальный разведчик, получает втемную. Как это назвать? Вы, журналисты, тоже получаете информацию. Между прочим, разведывательная деятельность и журналистская — они примерно одинаковы. Только вы, журналисты, якобы не получаете секретную информацию, а только открытую. А разведку открытая информация не интересует.

— Она же бывает полезной?

— Еще бы! Потому разведка внимательно читает газеты и Интернет. Но добывает секретную информацию. То, что является действительно важным.

— Скажите, а ваше воинское звание полковник?

— Полковник. Но полковником я очень рано стал… Вообще, Центр нас бережет, задания даются от простого к сложному. И мне не приказывают выехать в ту или иную страну, а спрашивают: «Сообщите, можете ли выехать?» Я могу ответить, что нет у меня возможности.

— И как к этому отнесутся?

— Нет — значит, нет. Но именно так: мы просим вас, а не приказываем, выехать в такой-то город. Выяснить такой-то вопрос. Это очень важно, потому что взаимоотношения между Центром и нелегалом настолько по-товарищески теплые. Я никогда не видел начальника более счастливого от того, что ты сделал больше, чем он рассчитывал. В другой нормальной организации это бы перевернули: ах ты какой, он же меня подсиживает! Но мы же — Центр и я — делаем одно дело. Это и его заслуга, что у меня получилось. Это исключительно ценно. Руководитель Центра обязан настолько четко знать возможности и способности своего нелегала, что должен быть уверенным: в труднейшей ситуации нелегал поступит именно так и никак не иначе. Если ему дано задание или поручение, он будет его выполнять с полной отдачей и целеустремленностью. Как он может его выполнить? Это на какой-то момент даже неизвестно. Вы же с Козловым знакомы?

— Имел честь первым написать об Алексее Михайловиче — Герое России.

— Он вспоминает, что дали ему поручение выехать в какую-то страну, допустим, Индию или Пакистан. Он спросил: как я это сделаю? И тогдашний начальник нелегальной разведки генерал Дроздов спросил его: «А кто из нас нелегал? Ты или я?»

— Об этом эпизоде, меня поразившем, я от Козлова слышал. И всё переспрашивал: как же он поехал?

— А так же. Поехал. И сделал. И как повезло.

— Нелегал зависит и от везения?

— Весьма. Нелегальная разведка — искусство. У каждого искусства есть своя муза.

— Вы лично верите в удачу?

— Я молю о ней. Вот она, пришла! Поступило одно очень важное задание, выполнить которое было очень сложно. Просто невозможно. Я тогда находился в Москве и сказал, что попробую. А мне сказали, что раз я такой нахальный, поезжай и сделай. Обеспечение безопасности и всё остальное продумано. Меня провожает мой товарищ и говорит: «Ты только не забудь сказать ребятам, которые будут тебя в багажнике переправлять через границу, чтобы они дырки пробили, а то ты задохнешься». Я его успокаиваю, что никто меня перебрасывать не будет, я всё сам сделаю. Вопрос срочный, дается мне всего десять дней, и друг мой волнуется, что ничего не получится. Уверяю: у меня получится.

— И получилось?

— Только вместо десяти дней командировка по разным причинам продлилась два года. И всё получилось. Мой товарищ, имеющий отношение к журналистике, литературе, пришел однажды ко мне на встречу и сказал: «Знаешь, если написать об этом, никто не поверит».

— Что же там было?

— Зачем же я буду рассказывать, если все равно не поверят? Но я верю в везение и в человека, который его, это везение, ищет. Да, может быть, это банально. Даже точно, банально. Но глубоко убежден: есть люди, которых называют счастливыми и несчастливыми. Так бывает. Счастье и беда — они как субстанция вокруг нас. И один человек видит свое счастье, чует момент выбора. Пойти туда, предпринять определенный шаг. И выбрать правильный момент, предпринять нечто решительное, что превращает одного человека в счастливого, а другого — в несчастного. Правильный выбор в каждом отдельном случае.

— Это зависит от чувства, от интуиции, от обучения, от решительности? От чего?

— Может быть, больше всего — от интуиции.

— То есть научить такому невозможно?

— Не думаю, что возможно, — скорее, нет. Нельзя. Но талант можно развить, а если его нет, значит, и нет. Его не вобьешь. Это вещь тончайшая. Почему-то Геворк Андреевич Вартанян был исключительно талантлив. Очень.

— Или все-таки везение?

— Именно талант. Он проявлялся в нужное время. Вартаняну тоже здорово везло. Рассказывал, что были и у него тревожные эпизоды. Но, думаю, он и вам про них рассказывал…

Мой собеседник замолчал, словно бы задумался о чем-то. Я спросил:

— Вы не устали после нескольких часов нашего разговора?