Варвары против Рима

Представление состоялось в морском порту Селевкия, возле Антиохии. Выбрав пленника, больше всех похожего на побитого генерала, Сурена одел его женщиной и приказал ему откликаться на имя «Красс» и титул императора. Пленника посадили на лошадь и поставили во главе процессии. В настоящем триумфе участвовали также трубачи и чиновники, именовавшиеся ликторами, которые несли символы римской власти, фасции — связки розог с топором посередине. У лже-Красса тоже были трубачи, но его ликторы ехали верхом на верблюдах. Их фасции были приторочены к торбам, а к топорам были прикреплены отрезанные головы римлян. Позади процессии шли проститутки и музыканты, «которые распевали всякие непристойные и насмешливые песни про женоподобие и трусость Красса»[298].

Но больше всего презрения к римлянам было высказано, когда Сурена представил сенату Селевкии коллекцию порнографии, обнаруженную в багаже одного из генералов Красса. Это «дало Сурене возможность произнести массу оскорбительных насмешек в адрес римлян, которые, даже отправляясь на войну, не могли обойтись без подобных вещей». Вот уж действительно: «Поклажа онаниста!». В Риме говорили, что парфяне убили Красса, залив ему в рот расплавленное золото, чтобы он утолил свою жажду наживы[299].

Среди просторов Парфянской империи 10 000 римских пленных растворились. Часть из них оказалась на территории современного Туркменистана[300], где они поселились и поступили на службу в пограничные войска[301]. Похоже, что они и там проиграли какое-то сражение, потому что дальше, судя по всему, они сражались в Казахстане под командой монгольского вождя. В китайских хрониках есть запись о том, что два генерала, командовавшие важной экспедицией, столкнулись в 500 милях к востоку от Маргианы со странной армией. Она использовала укрепления в виде двойного палисада из огромных бревен, а ее бойцы составляли свои большие щиты наподобие рыбьей чешуи, образуя сплошную защитную стену. Палисад был типичным римским фортификационным сооружением, совершенно не похожим ни на какие монгольские. Единственным народом в I в. до н. э., кто использовал щиты подобным образом и строил подобные оборонительные укрепления из бревен, были римляне.

Конечно, их опять побили. Выживших увели в Китай и поселили на пограничном посту, переименованном в Lijian[302]. Историки изумлялись, действительно ли это были римские солдаты, и писали ученые труды, в которых высказывались предположения о том, что эти китайские иероглифы означают «Рим» или, может быть, «Александрия». Похоже, они не в том языке искали. Lijian — монгольское слово. Оно означает — легион. Становится ясно, кем были эти солдаты. Местные жители думают так же и с гордостью указывают на своих соседей с типично римскими, по их мнению, чертами: носы с горбинкой, большие, глубоко сидящие глаза, ширококостные фигуры и — кто бы мог подумать — не совсем типичная для римлян наследственность — вьющиеся светлые волосы. Но они убеждены в своей правоте. А на дальнем севере Центрального Китая, на Великой стене, у границы с Внутренней Монголией, в маленьком (по китайским меркам) городе Йонгчанге стоят статуи трех человек: китайца из этнического большинства хань; женщины из мусульманского меньшинства хуэй и римлянина, проигравшего чертову прорву сражений варварам.

ПАРФЯНСКИЙ ФЕОДАЛИЗМ

Римляне ничего не знали о парфянах. Они совершенно не понимали их и писали об их обществе как о царстве «свободных людей» и «рабов», в котором почти все население, включая армию, принудительно собрано в трудовые отряды. Эти «свободные люди» были на самом деле парфянской знатью, а «рабы» — их феодальными арендаторами, которые отбывали воинскую службу в качестве платы за свою землю. Такие вещи были за пределами понимания римлян.

Фактически это была форма общества, которая появится на Западе лишь после крушения Западной Римской империи.

Довольно странно, что нас приучили относиться к феодальному строю как к шагу назад от централизованной структуры Римской империи, а к закованным в броню рыцарям средневековой Европы — как к чему-то примитивному по сравнению с пехотными легионами Рима. На самом деле средневековая Европа была следствием естественного развития после крушения римского общества. Но веками раньше она была предзнаменована в Персии.

Конники, уничтожившие легионы Красса, удивительно походили на европейских рыцарей, появившихся на 1200 лет позднее. Восемнадцать малых царей Персии соответствуют европейским герцогам и князьям. В сатрапах, правивших в провинциях от царского имени, мы узнаем баронов с их собственными обширными владениями — такой фигурой, например, был Сурена. Богатые землевладельцы становились тяжеловооруженными кавалеристами, носившими кольчугу и пластинчатые доспехи либо кирасу, бросавшиеся в бой на полном скаку с пиками наперевес. Их пики, согласно Плутарху, «были такими мощными, что могли пронзить двух человек одним ударом».