Васёк Трубачёв и его товарищи

Он шёл впереди, оглядывая каждый кустик и чуть притоптанную траву по бокам тропинки. Ребята, затаив дыхание, гуськом шли за ним.

— Сейчас тропинка сама ведёт, а как выйдем из ёлок, надо смотреть в оба, — уговаривались Одинцов и Саша.

Ёлки кончились. Тропинка, сделав полукруг, сворачивала обратно на шоссе. В лесу было свежо и тенисто, в густой траве качались белые ромашки и нежно-голубые колокольчики.

Сквозь заросли крапивы пробивались кусты дикой малины.

— Ищите здесь, — сказал Васёк. — Далеко не отходить, кусты не ломать, смотреть под ноги!

Ребята, низко пригнувшись к земле, всматривались в каждый уголок.

Девочки, заправив под панамки непослушные волосы и стараясь не мять цветы, продвигались вперёд на цыпочках, напряжённо и молча оглядываясь вокруг. Мазин и Русаков держались вместе. Все места пригорода были ими исхожены зимой на лыжах.

— Вот тут следы зайца были, помнишь? — припоминал Русаков.

— Ладно, не болтай. Не до зайца сейчас, — хмуро останавливал его Мазин. И тут же, указывая на молодую белоствольную берёзу, опоясанную маленькими окошечками, говорил: — Дятловы кольца. Берёзовым соком остроносый лакомился! Я тоже пил. Эх, хорошо!

— А помнишь, как мы… — оживлялся Петя.

— Хватит, ищи стрелу! — сурово останавливал его Мазин.

Васёк подбежал к старому пню. Около него валялись сломанные ветки ёлки. Он присмотрелся к ним ближе. Ёлка была так обломана, что ствол с двумя ветками напоминал стрелу.

На земле были рассыпаны иглы, очевидно счищенные перочинным ножом.

— Булгаков, Одинцов, сюда! — боясь ошибиться, позвал он товарищей.

— Куда направление? Куда направление? — волнуясь, спрашивал Саша.

— Да, направление в лес! Ясно — это указатель, — сказал, поднимаясь с колен, Одинцов.

— Вперёд!

Ребята весело двинулись в указанном направлении.

Лес становился гуще. Валежник царапал коленки, цеплялся за платье. В тоненькие пушистые волосы Вали Степановой вцепилась зелёная колючка. У Лиды Зориной через всю коленку тянулась красная полоса. У многих девочек от крапивы распухли руки, но никто не жаловался. Одна Синицына тихо ворчала, попадая то в крапивное место, то на острый сучок. Её никто не слушал.

Васёк, раскрасневшись от напряжения, старался не снижать строгого командирского тона, чтобы не уронить дисциплину. Сам он, так же как и все ребята, уже чувствовал тревогу. Всем казалось, что прошло уже много времени и другие отряды давно опередили их. Шли молча. Вдруг Синицына нагнулась над муравьиной кучей и, выхватив оттуда три палки, подняла их вверх.

— Стрела, честное слово, стрела! — торжествующе крикнула она. — Вот так лежала!

— Положи! Положи! — в ужасе закричали ребята.

— Трубачёв, она подняла!

— Она спутала направление!

Синицына испуганными, круглыми глазами смотрела на подходившего Васька. Он вырвал у неё из рук палки и наклонился над муравейником. Там остался глубоко вдавленный след, обозначавший стрелу. Васёк выпрямился:

— Указатель найден!.. Синицына, становись в задние ряды!

У ребят отлегло от сердца.

Пристыженная, Нюра Синицына пошла в задний ряд.

Дальше стрелы стали попадаться чаще. Глаза, привыкшие нащупывать их, не пропускали ничего.

Васёк шёл впереди. Найдя стрелу, он молча показывал на неё рукой и торопился дальше.

— Давайте бегом! Нас же много — авось не пропустим, — предлагали некоторые ребята.

— На «авось» нельзя! — доказывала Лида Зорина.

— Мы и так быстро идём! — утешал Саша Булгаков.

Всё шло благополучно. Последняя стрела, вырезанная на дереве перочинным ножиком, вдруг указала направление в такую чащу, где колючие кусты шиповника, сухие ветки и торчащие во все стороны сучья бурелома совершенно загораживали дорогу. Впереди виднелся овраг. Может, не сюда?

— Трубачёв, верно мы идём? — заволновались ребята.

— Всё в порядке. Вперёд! — скомандовал Трубачёв, медленно пробираясь через чащу и защищая рукой лицо от колючих веток.

Ребята беспрекословно двинулись за ним. Овраг был крутой. На дне бежала лесная речушка, неширокая, но быстрая. В тёмной воде не было видно дна.

— Брр… Тут глубоко, — неуверенно сказал кто-то.

— Смеряйте глубину! — зашептали девочки. Коля Одинцов вытащил из хвороста длинную палку, наклонился и стал мерить глубину. Палка, не достигнув дна, вырвалась у него из рук и уплыла по течению. Он поднялся, обескураженный.

Валя Степанова заглянула в тёмную воду и сняла тапочки.

— Надо так надо, — тихо сказала она, ожидая приказа.

— Обследовать берег! — сказал Трубачёв и, пройдя несколько шагов, вытащил из земли белую, свежевыструганную галочку. Это была стрела, воткнутая в землю.

— Направление в землю, — недоумевающе сказал кто-то аа плечом Васька.

— Трубачёв, куда направление? — спросил, нахмурившись, Одинцов.

Васёк кусал губы, глядя на запачканную в земле стрелу.

— Направление в землю, — сообщил он сгрудившимся вокруг ребятам.

— Ничего особенного… Значит, что-то в земле, — заявила Зорина.

Булгаков присел на корточки и стал разрывать руками рыхлую землю. Вместе с комьями земли вылетела спичечная коробка.

— Дай сюда! — протянул руку Васёк.

В коробке лежала записка — приказ по третьему отряду. Ниже стояли: точка-тире-точка-тире…