Васек Трубачев и его товарищи

Грозный останавливается и поверх очков смотрит на ребят.

– Читайте! – шепчут за его плечом взволнованные голоса.

Грозный читает. В каморку медленно заползают сумерки, серые осенние тучи совсем закрывают слабый, желтеющий свет солнца. Старик придвигается ближе к окну:

– «…Прощайте пока, дорогой Леонид Тимофеевич! Обнимите нашего доброго Ивана Васильевича и, если вернутся мои ребята, передайте им, что наступит счастливый день победы и мы снова будем вместе».

Грозный складывает письмо.

– Подождите, Иван Васильевич! Дайте, лайте подпись посмотреть!

Ребята вскакивают и, наклоняясь над письмом, жадно вглядываются в подпись: «Сергей Николаевич».

Глава 5

Что делать?

Серая, глухая, безрадостная осень окутала маленький городок. Как будто никогда не было яркого солнца, зелёных деревьев, свежей травы в палисадниках. По чёрным стволам бегут дождевые капли, прибилась к мокрой земле увядшая трава… Нет солнца! Но никто не вспоминает о солнце, о зелёных деревьях, о свежей траве. Люди не обращают внимания на дожди, на ветры, на грязь и слякоть.

Тревожно в городе, тревожно вокруг города, хмуро шагают по улицам граждане, не слышно громких голосов. Все знают – полчища врагов стягиваются к Москве. Люди лихорадочно и упорно работают на оборону. Редкий человек почует дома – большую часть времени каждый проводит там, где он нужен в данный момент.

Дружной семьёй сплотился советский народ. Каждый чувствовал себя частью той великой преграды, о которую должен был сокрушиться враг. Люди трудились не покладая рук.

Севина мама работала на заводе. Мачеха Пети Русакова, Екатерина Алексеевна, ночи напролёт просиживала в редакции районной газеты, чтобы город мог рано утром получить свежие новости. Многие женщины шили и вязали тёплые вещи для бойцов.

Выйдя из больницы, мать Коли Мазина тоже стала вязать носки и варежки для армии. Коля, скучая, смотрел, как быстро двигаются спицы в худых пальцах матери. Он томился без дела. При объявлении воздушной тревоги первый выскакивал на улицу и, охотясь за зажигательными бомбами, приводил всех в изумление своей ловкостью.

Дружба Коли с Петей Русаковым иногда нарушалась ссорами. Петя во всём старался помочь матери и много времени проводил дома. Мазин скучал без товарища. Однажды, когда Петя появился на пороге его дома, он отвернулся и грубо крикнул:

– Киш! Иди отсюда, сыночек!

Петя, вспыхнув, подскочил к товарищу:

– Ты что, драки хочешь?

Мазин удивился, засучил рукава, но потом раздумал и, скучно улыбаясь, сказал:

– Мне дело нужно, а не драка!

Не один Мазин тосковал о настоящем деле – отсутствие этого дела мучило и его товарищей. Ребята не находили себе места оттого, что они стали вдруг бесполезными в такое время, когда все люди кругом без устали работают. Ещё так недавно на Украине они как могли помогали взрослым. Им хотелось бы и сейчас вместе со всеми людьми что-то делать для общей пользы. А день шёл за днём, и непривычное безделье становилось всё тяжелее.

Саша Булгаков жил у Васька. Оба они часто бывали у Севы. Туда же приходили девочки, Коля Одинцов, Мазин и Русаков. Собравшись все вместе, хмуро глядели друг на друга.

– Зачем мы приехали? – с укором спрашивал Мазин. – Какая от нас польза здесь?

– Я говорил вам: останемся, а вы все Трубачёва слушались, вот и сидите теперь! – поддерживал его Петя Русаков.

Васёк вспыхивал гневом:

– Я не распоряжался! Там старшие были!

– При чём тут Васёк? Нам сказано было уезжать – и всё. Как это мы могли остаться? – удивлялся Сева.

– Неблагодарные! Вот уж неблагодарные! – возмущённо кричала Лида.

– «Неблагодарная! – примолвил Дуб ей тут…» – пробовал шутить Петя.

Но Нюра Синицына резко обрывала его:

– Оставь!.. Я удивляюсь вам, ребята! Скоро же вы всё забыли! Да ещё на Трубачёва нападаете, а ему больше всех на Украине досталось. Думаете, легко ему было…

Ребята начинали смущённо оправдываться:

– Васёк, ты не подумай чего-нибудь, это мы так!

– С горя! – усмехнулся Мазин и, подойдя к Трубачёву, ласково заглядывал ему в глаза: – Ты не сердись. Нам дело нужно… понимаешь, дело!

Васёк не сердился. Он чувствовал себя плохим командиром, распустившим свой отряд. Он сам обвинял себя в том, что его отряд бездействует.

– Остаться мы не могли, понятно? И об этом разговор надо кончить. И о геройстве мечтать нам нечего, а то пока мы думаем да раздумываем, все люди работают, а мы без дела шатаемся. И не учимся даже! – хмуро говорил он товарищам.

– Конечно! Лишний разговор это, ребята, – поддерживал его Коля Одинцов. – И вообще… нехорошо как-то получается… Люди везде работают, никакой работой не гнушаются, лишь бы па пользу. Ремесленники дороги чинят, дома ремонтируют, ребята по дворам бутылки собирают, а мы всё ищем чего-то особенного.

– Давайте пока хоть бутылки или железный лом собирать, – это всё нужно для фронта. Давайте, правда, ребята? – предложил Саша.

Ребята согласились, но неожиданно для них нашлось другое дело.

Глава 6

Госпиталь