Ваша семья и ваше здоровье

Мне никогда не наскучит читать историю человека, которого принесли к Иисусу на носилках. Иисус проповедовал в одном из домов, как вы помните, но пробраться к Нему сквозь толпу было невозможно; тогда друзья больного разобрали крышу и опустили его прямо перед Целителем. Разобрать крышу в те дни было, разумеется, относительно несложным делом, и сведений о том, что хозяин дома выразил хоть какой-то протест, не сохранилось.

Интересно заметить, что Целитель откликнулся на эту решимость, напористость и явную веру не тем, что немедленно приступил к исцелению, а тем, что простил больному его грехи. «И видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои» (Мф. 9:2).

Прощение. Разве ради него больной оказался здесь? Может быть, знание целого ряда существенных подробностей, не вошедших в краткое сообщение Писания, пролило бы на это свет?

Верно ли, что болезнь этого человека могла быть вызвана его прегрешениями? Неужели ему действительно было так важно получить прощение — важнее ли исцеления? Неужели Божественный Целитель сумел понять раскаяние этого человека, всего лишь наблюдая за тем, как его друзья медленно прокладывают свой путь с больным на носилках, как он убеждает друзей сорвать крышу, все, что угодно, только бы встретиться со Спасителем?

«Дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои». Представьте этого измученного болезнью человека, распростертого на носилках, — теперь он спокоен и совершенно удовлетворен. Он прощен. Что ему теперь даже физическое исцеление? Или последующие слова Иисуса: «Возьми постель твою и иди» — это всего лишь дополнительное вознаграждение?

Я считаю именно так. Несомненно одно: Иисус понимал неразрывную связь вины и болезни. И Он показал, что вину можно исцелить.

Но чтобы излечить от тяжкой вины, ее нужно сначала признать. Современный же человек готов делать все что угодно, только бы не признавать ее. Он склонен отрицать всякую вину, увиливая от нее, не обращая на нее никакого внимания, подавляя или ища ей оправдание.

Но у совести цепкая память. Она постоянно мучает нас. Вот почему человек хочет избавиться от вины тем, что отказывается слушать саму совесть. Это напоминает попытку лечить высокую температуру, отказавшись от градусника.

Позвольте пояснить это следующим образом: на суде человек старается обосновать свою невиновность, доказывая либо то, что он не нарушал закон, либо то, что закона, который он якобы нарушил, не существует. Нечто подобное происходит и внутри человеческой личности. Совесть выступает в роли прокурора. Память — свидетель обвинения. А разум либо отрицает, что он нарушил закон, либо выражает обвинителю протест, поскольку, как было замечено выше, не существует закона, который он якобы нарушил. Предполагается, что последний аргумент вынудит суд прекратить дело, — если не считать того, что вину не так-то просто усмирить.

Мне не надо вам говорить, что стратегия защиты нынешнего поколения строится на предпосылке, что отсутствует соответствующий закон.

Видите, если у нас нет принципов, то не может быть и нарушения. Мы выбросили слово «грех» из своего лексикона и решили, что покончили с этой проблемой. Такой вещи, как грех, не существует, говорят нам. Грех — это либо плохие манеры, либо нечто из области психологии. Послушайте Дейвида Реддинга:

«Современные люди утвердились во мнении о своей невинности, окончательно упразднив слово “грех”. Мы отбросили грех, — продолжает он, — как одно из недоразвитых представлений, которого придерживались наши прадеды. Грех — это всего лишь фантом, заставлявший хлопать ставни первых американцев».

И еще: «Непризнание вины порождает непредсказуемые последствия. Утратив определенность, грех господствует жутким царством террора. Мы не желаем верить, что хоть сколько-нибудь нуждаемся в прощении».

Но вину, как я уже говорил, не так-то просто усмирить. Ивиковы журавли все еще кружатся у нас над головой.

В течение последних десятилетий мы наблюдаем постепенное разрушение наших нравственных ценностей. Культура восьмидесятых поведала нам о том, что эти вещи не имеют значения. Но в глубине души мы знаем, что они значат очень много.

Ценой собственного опыта человек часто убеждается, что если он считает что-то ошибочным, то не имеет никакого значения, сколько людей, консультантов, книг или журналов убеждают его в том, что это именно так. Совесть должна отчитываться перед Богом, а не перед общественным мнением. И совесть не может не помнить о том, что говорит Господь о грехе.

Послушайте несколько кратких, отточенных определений из Писания: «Грех есть беззаконие»; «Возмездие за грех — смерть»; «Все согрешили и лишены славы Божией»; «Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его?» (1Ин. 3:4; Рим. 6:23; Рим. 3:23; Иер. 17:9).