Ваша жестянка сломалась

У него на лице белая маска с чернильными пятнами. Пятна всё время находятся в движении и образуют фигуры из теста Роршаха. Он стоит в тёмной подворотне, в тени, рядом со стеной. Он одет в изношенный, видавший виды коричневый плащ и фетровую шляпу. Он уже старик, это чувствуется по голосу, когда он начинает говорить. Может ли Бэтмен быть стариком? Может ли Супермен быть стариком? Он говорит: «Я – Уолтер Ковач, но вы можете называть меня просто Роршах. Мне 82 года. Моя мать была проституткой и ненавидела меня. После одного инцидента её лишили родительских прав, и меня отправили в интернат для проблемных детей имени Лилиан Чарлтон в Нью-Джерси. Я хорошо учился, и наибольшие успехи у меня были в области литературы и религиозного образования. Мне постоянно снились кошмары, связанные с матерью. Когда мне было 16, я узнал, что моя мать была найдена мёртвой в Южном Бронксе. По версии следствия, она была убита своим сутенёром с помощью принудительного орального приёма чистящей жидкости. Когда я услышал про это, я сказал: “Хорошо”. Когда мне было 18 лет, я купил газету и увидел на первой полосе сообщение об изнасиловании, пытках и убийстве некой Китти Дженовезе. Я пришёл домой и сделал себе маску из специальной ткани, которую с тех пор считаю своим лицом. Эта ткань состоит из двух слоёв латекса, между которыми находится специальное вещество, изменяющее свою форму в зависимости от температуры и давления. Формы получаются довольно похожими на фигуры из теста Роршаха. С тех пор меня называют Роршах. Днём я работал на швейной фабрике, а по ночам выходил на улицы города и боролся с преступностью. До 1975 года, верша правосудие, я оставлял преступников в живых. Так было до истории с пропавшей девочкой Блэр Рош. После неё у меня уже отказали тормоза. Я перебрался жить в трущобы, днём я одеваюсь как бродяга и хожу с транспарантом “Конец близок”. А по ночам я превращаюсь в судью и вершу правосудие такими способами, какие вам и в страшном сне не приснятся. Я безжалостный человек, на моём лице вы никогда не прочтёте никаких эмоций. В свои 82 я нахожусь в прекрасной физической форме. Всю жизнь меня остро волнуют вопросы справедливости, добра и зла. Я не такой уж и сильный физически, ничего сверхъестественного, хотя мои боевые навыки значительно выше среднего и я всю жизнь их тренирую, но, думаю, такой моральной бескомпромиссности, как у меня, нет больше ни у кого, и именно она и делает меня лучшим борцом с преступностью на этом свете. Мой девиз – никаких компромиссов, даже перед лицом Армагеддона. Есть добро и есть зло, и зло должно быть наказано. Даже перед лицом Армагеддона я не должен отступать от этого. Но столь многие заслуживают воздаяния… и так мало времени. Когда человек хотя бы раз видит чёрную изнанку общества, он больше никогда не обернётся к ней спиной. Не притворится, что её не существует, кто бы ни приказывал ему отвернуться. Мы делаем это не потому, что это дозволено, мы делаем потому, что должны. Мы делаем это потому, что вынуждены. Теперь весь мир стоит на краю, глядя вниз на чёртово пекло. Все эти либералы, интеллектуалы, сладкоголосые болтуны. И отчего-то вдруг никто не знает, что сказать. Подо мной этот ужасный город, он вопит как скотобойня, полная умственно отсталых детей, а ночь воняет блудом и нечистой совестью[12]

. У меня крайне правые взгляды, как вы могли догадаться, я читаю и выписываю всякие ультраправые газетёнки, как вы бы это назвали. И я всегда активно хотел умереть. Многие считают меня психически неуравновешенным, но я всегда действую безупречно. Мои взгляды всегда отделяли меня от всего остального общества, многие ко мне относились как к прокажённому, но я всегда был бескомпромиссно честен. Хорошо, что начался ковид. Хорошо, что началась война. Это единственный способ для мира очиститься. Уже не было других способов попытаться спасти наши души. А что будем массово умирать – жаль, но зато хоть кто-то проснётся. Вот такие у меня людоедские взгляды. Я много десятков лет хожу с транспарантом “Конец близок” – и похоже, сейчас, под конец жизни, у меня действительно есть шанс его застать. Увидеть последний акт. Увидеть, как падёт занавес. Я много думал. Когда началась пандемия… и всё, что пошло дальше. И как раз в это время у меня появилась Елена. Один бродяга в трущобах просто подошёл ко мне, вложил клипсу-кристалл в мои руки и исчез за углом. Теперь я знаю, что мне осталось четыре года. И я должен всё успеть. Успеть принести воздаяние тем, кто его заслуживает. Раньше меня больше всего волновали убийства женщин, но благодаря Елене я стал гораздо более чувствителен к глобальной и экологической повестке. Теперь я гораздо лучше вижу целое и знаю поимённо тех людей в мире, кому предстоит встреча со мной в оставшиеся четыре года. Я выйду за пределы этого города и его мелких преступников. Мне есть о чём поговорить с Ротшильдами и Соросом, со всеми людьми, возглавляющими Бигфарму, со специалистами по коронавирусам, которые 20 лет проводили опасные эксперименты, а теперь молчат, набрав воды в рот. Елена просто сделала для меня яснее то, что я видел всегда: страшные связи, прошивающие наш мир. Корысть, невежество и жестокость. Эй, кто это там ради денег вырубает леса Амазонии? У любой системы есть имена, конкретные человеческие имена, и я их знаю. А кто убивает защитников природы, встающих на пути этого нелегального бизнеса? У меня есть список. Кто у нас самые циничные политики? Самые жестокие браконьеры? Я иду к вам. Кто у нас возглавляет самые жадные корпорации? На чьей совести миллиарды вырубленных деревьев и чудовищное насилие над коренными народами? Ждите Роршаха. А бомбардировки Газы – думаете, это норм? А кто это у нас в самых “цивилизованных” странах бесконечно продаёт оружие самым жестоким режимам мира? И вы тоже не уйдёте безнаказанными. А кто у нас отвечает за содержание животных на промышленных фермах, за эти ужасные условия, способствующие мутации и размножению всевозможных патогенов? Кто ответит поимённо за то, как умирают горбатые дельфины и акулы-ангелы в заливе Лоанго из-за растущего спроса на акульи плавники и нефть? Кто ответит за убийство каждого правозащитника, каждого свидетеля правды? Кто у нас там в образовании ответит за то, как детей с пелёнок учат лгать? И что будут говорить, глядя мне в глаза, медиамагнаты, влияющие на политиков ради своей выгоды, которым никто не смеет сказать “нет”? Моё возмездие ждёт всех, кто причастен к тому, в какой нищете живут простые люди в обществах с коррумпированными верхушками, состоящими из баснословно богатых людей, которым уже нечего делать со своими дворцами. Я знаю, кто отворачивался от смертельно больных, от бездомных, от беженцев, спасающихся от войны. Елена показала мне, как истребляют китов, как бомбят школы с детьми, как девушек делают сексуальными рабынями, как обманывают рабочих-мигрантов, как насилуют жён, как калечат детей, как кончают с собой лучшие люди в этом мире, и те, кого мир был недостоин, умирают в нищете и забвении. Меня трясло, я тысячу раз умирал, когда Елена показывала мне это всё. И я записал в свой блокнот все имена преступников перед человечеством, совершавших большие и малые злодеяния, тех, кого нет и не будет в Книге Жизни, тех, на ком стоит клеймо Зверя и кто поклонился ему. Имена людей в США, России, Украине, Китае, Европе, Латинской Америке, Африке, где угодно. Так много имён, так мало времени… Господь доделает то, что я не успею. Но главное не это. Главное, что Елена помогла очиститься моему сердцу, помогла мне увидеть, что моя ненависть – это тоже любовь. Ибо Елена показала мне и другое: вещи, у которых как бы нет внешних причин, вещи, которые противоречат логике мира, невозможные вещи, вроде тех, о которых писал Тертуллиан: