Ваше благородие (СИ)

По моему заказу слесарь-лудильщик сделал герметичную медную коробочку с завинчивающейся пробкой. В пробку вставлена стальная трубка с пластинкой-кресалом и фитилём. На одной из боковых граней коробочки припаян держатель для кремня. Практически получилось кресало с фитилём и кремень. В коробочку я положил немного ваты и налил туда бензин, бутылочку которого мне налил шофёр генерал-губернатора. Всё очень просто. Откручиваем пробку с кресалом и фитилём. Чиркаем по кремню, высекается сноп искр и зажигается фитиль. Прикуривайте, разжигайте костёр. Затем дуньте на фитиль и закрывайте коробочку. Бензин не испаряется и одной зарядки хватит на год. Правда, бензин низкого качества, не выше семьдесят шестого октанового числа, коптит, но в целом агрегат работает исправно.

Собрание единогласно одобрило мою "спичку". Я показал, как можно сделать зажигалку из патронной гильзы, и могу сказать, что все зажигалки, которые пришли к вам, придуманы мной и я знаю о них с того времени, когда жил вместе с вами.

Глава 39

Жизнь шла своим чередом. Мне в роту добавили младшего офицера Токарева Александра Петровича в звании подпоручика после окончания военного училища. Фельдфебеля Сухотина Дмитрия Ивановича за беспорочную сверхсрочную службу произвели в подпрапорщики и оставили на должности фельдфебеля в роте учебного обеспечения. На погон подпрапорщика он нашил фельдфебельскую лычку и стал на ступень выше, надев шестиугольные погоны с портупейным галуном. Подпоручику я деликатно намекнул, чтобы он присматривался к тому, как подпрапорщик работает с личным составом и ведёт документацию по хозяйству роты.

Все выпускаемые в России офицеры практически не имели опыта работы с солдатами. Молоденький мальчик оканчивал кадетский корпус, а затем поступал в военное училище и выпускался офицером в армию, практически не соприкасаясь с солдатом и не зная его нужд и интересов. Естественно, между солдатом и офицером возникала пропасть, которую было трудно преодолеть. Солдат мог слушаться своего командира и не уважать его, что и было во время революции, когда солдаты с удовольствием выходили из подчинения офицеров или держались вокруг требовательных офицеров, заботившихся о солдате и сберегавшим его жизнь.

По-другому готовились офицеры в германской армии.

В королевский кадетский корпус в Берлине (Koniglichen Kadettenkorps) принимались юноши в возрасте 10–15 лет. Они именовались кадетами (Kadetten), но не являлись военнослужащими. В корпусе кадеты получали полное среднее образование (13 классов). Лучшие кадеты — оставались учиться в корпусе ещё один год. По окончании года они сдавали офицерский экзамен и направлялись в войска в звании фенриха (FДhnrich) уровня вице-фельдфебеля. Звание лейтенанта им присваивалось в случае открытия вакансии и по решению офицерского Собрания полка.

Остальные кадеты сдавали экзамен на фенриха (FДhnrich) и направлялись в воинские части в чине фенриха уровня сержанта. Одновременно со службой они проходили годичный курс обучения в военной школе. Через 5 месяцев уровень фенрихов повышается до вице-фельдфебеля. Через 6 месяцев фенрихи получали право на сдачу офицерского экзамена. После успешной сдачи экзамена офицерское собрание полка выносило решение — достоин ли фенрих присвоения офицерского звания. Достойные получали звание лейтенанта при открытии вакансии. Недостойные фенрихи увольнялись в резерв.

Молодые люди с полным средним образованием в возрасте от 17 до 23 лет могли сдать экзамен на фенриха. После этого их зачисляли на службу в звании фаненюнкера (Fahnenjunker), что приравнивается к званию рядового солдата. После 6 месяцев службы фаненюнкеру присваивается звание фенриха уровня сержанта. Одновременно со службой фенрихи обязаны пройти годичный курс обучения в военной школе. И далее по вышеизложенному.

Все наши войны с Германией показывали, что германские офицеры на голову выше всех остальных офицеров и всё это достигалось особой системой подготовки их. Кстати, в Германии к унтер-офицерам и фельдфебелям относятся так же, как у нас в России относятся к обер-офицерам.

1910 год ознаменовался стремительным развитием техники в России. Российские инженеры-конструкторы Сикорский и Гаккель поставили на крыло свои первые самолёты. В Москве открыли регулярное трамвайное движение.

В апреле 1910 года меня вызвали к директору корпуса. Зачем, никто не знал. Начальник кадрового отделения подполковник Шмидт шепнул, что, возможно, моя жизнь может поменяться от результатов этой встречи. Чего-то он знал, но о конкретном ничего не сказал.

Директор корпуса генерал-лейтенант Медведев сказал, что доволен моей работой и рад, что в его учебном заведении оказался офицер, сделавший стремительную военную карьеру и что на пути карьеры не нужно становиться, то есть не нужно пресекать потоки воды, которая несёт река. Какие бы препоны не ставились, вода всё равно пойдёт в том направлении, какое для неё выбрала природа.

— Вы меня хорошо поняли, господин поручик? — спросил генерал.