«Ваше сердце под прицелом…» Из истории службы российских военных агентов

«Павлов ежедневно, — напишет потом в своих воспоминаниях Лезжов, — терпеливо и досконально разбирал со мной специфические стороны и оценки поступивших донесений, наставлял меня в процессе исполнения оперативных документов. Имея спокойный и доброжелательный характер, большой опыт работы и светлую голову, Анатолий Георгиевич сумел за короткий срок подготовить меня к выполнению оперативных задач».

Потом Ивану Ивановичу было поручено изучение оперативных дел нелегалов Главного разведывательного управления, завершивших свою работу за границей. Здесь же хранилась документация на тех нелегальных работников, которых отправили в лагеря или расстреляли в ходе репрессий.

Каждый день подполковник Лезжов буквально врастал в судьбы этих мужественных людей. Детство, юность, приход в разведку, сложная, тяжелая работа за рубежом, выполнение опаснейших заданий. Перелистывая страницы дел, Иван Иванович анализировал шифрограммы, направляемые в Центр. Сколько ценных материалов государственной важности с риском для жизни добывали эти люди, дабы Родина знала, слышала, могла противостоять вражеским нападкам. И чем же их отблагодарила Родина?.. Последней страницей в папке было не представление на орден, а представление на расстрел. «Признать виновным в измене Родины и подвергнуть расстрелу». Стандартные строки, леденящие душу.

Лучше бы, конечно, ему, начинающему разведчику, не знать всего этого. Но начальство почему-то решило иначе. Целый год он вчитывался в жуткие расстрельные страницы. Оказалось, что таким образом его готовили к будущей работе в качестве нелегала.

Через много лет, став опытным разведчиком, Иван Иванович так оценит решение своих руководителей: «Начальником 2‑го управления Всеволодом Соколовым была допущена серьезная ошибка. Любой здравомыслящий человек, изучивший несколько десятков оперативных дел нелегалов и увидевший бесчеловечную оценку их труда, да что там труда, — жизни, вряд ли бы хотел повторить трагическую судьбу этих людей».

Не захотел повторить ее и Иван Лезжов. Узнав, что его планируют отправить на подготовку для работы за рубежом в качестве нелегала, он… женился. Тем более что этот важный шаг Иван Иванович собирался сделать и прежде. А тут такое совпадение.

О своей женитьбе он доложил начальству уже после свадьбы. Получил выговор и приказ: сейфы с делами нелегалов передать другому офицеру. А через некоторое время его начали готовить к зарубежной командировке. Лезжову предстояло занять должность помощника военно-воздушного атташе при посольстве СССР в США.

…В сентябре 1957 года с женой и маленькой двухмесячной дочерью подполковник Лезжов отправился по маршруту Москва — Копенгаген — Нью-Йорк — Вашингтон. До Копенгагена, а оттуда до Нью-Йорка они добирались самолетом, а последний отрезок пути до столицы США преодолели на поезде.

Там он впервые столкнулся с обычной бытовой проблемой: попросил в поезде у черного проводника стакан кипяченной воды. Тот ответил непонятной фразой и воды не принес. Хорошо белый американец из соседнего купе все разъяснил растерявшемуся Ивану Ивановичу. Он сказал, что в Америку в свое время завезли много рабов из Африки и английский язык деформировался: «В Вашингтоне вы быстро освоите его», — успокоил сосед.

Однако, несмотря на объяснения белого попутчика, Лезжов понял: вот она, первая проблема — освоение этого самого «деформированного» английского языка. Иначе как он станет работать. Вскоре ему нужно будет кое-что более существенное, чем стакан кипяченной воды.

Впрочем, с подобной проблемой сталкивался не один он. Поэтому военный аппарат атташе нанимал преподавательницу — англичанку, и начиналось освоение языка. Она рекомендовала побольше смотреть художественных фильмов и слушать радио.

Наряду с этим следовало решить и еще одну задачу — приобрести личный автомобиль, так как проезд в городском транспорте был дорог, да и пешеход на улицах Вашингтона в ту пору оказался редкостью. Разве что на центральных улицах, где размещались магазины. Впрочем, подержанный «шевроле» Лезжов купил в первый же день своего приезда у коллеги — офицера атташата, убывающего на Родину. Оставалось теперь покататься по улицам столицы, потренироваться и можно ехать в дорожную инспекцию, чтобы получить разрешение на вождение автомобиля. Впрочем, тут Иван Иванович был уверен в успехе. Еще в Советском Союзе он приобрел автомобиль и опыт вождения имел солидный. Однако, как гласит пословица, не говори гоп…

В инспекции ему выдали тест с несколькими десятками вопросов. Он ответил на них. Лейтенант проверил и удивился. Оказалось, что Лезжов дал сто процентов верных ответов. «Обычно результат от 65 до 80 процентов», — ответил полисмен.

Потом было практическое вождение. И тут он справился успешно. Остались технические моменты: оформление американских прав. Возвратившись в участок, лейтенант сел за печатную машинку. Пытаясь изложить фамилию Лезжова на английском языке, он наконец понял, с кем имеет дело.

— Так вы из Советского посольства? Значит, вы не сдали экзамен.

— Это почему же? — удивился Лезжов.

Лейтенант замялся, потом сказал: