Читаем Василь Быков: Книги и судьба полностью

Чтобы пружина характера Левчука до конца разжалась, он должен был пройти через то, через что он прошел и что толкало его к переосмыслению, казалось бы, давно решенных для себя на войне вопросов. Это и застрелившийся Тихонов, который, как поймет позже Левчук, в тот раз спас их всех, и Клава, оставившая после себя росток новой жизни, и Грибоед с его семейной трагедией, и Колобов, смертью своей заплативший за жизнь Левчука, и неравный бой с полицаями, где в полной мере проявились не только хладнокровие, отвага и партизанская выучка Левчука, но и открылось его честное сердце, и бешеный бег с малым за пазухой от фашистской «стаи», которая ассоциируется в сознании читателя с голодной волчьей стаей, настигшей Колобова и Левчука, и многое другое, о чем автор написал с пронзительной откровенностью.

А. Шагалов

Большинство исследователей творчества Быкова полагают, что в «Волчьей стае» у Левчука нет антагониста. Дедков и Лазарев, например, считают, что отсутствие такового в этом произведении — признак мастерства писателя. Другие литературоведы, как, например, Шагалов, определили подобное отсутствие явлением регрессивного порядка[185]

. Думается, что в новелле все же присутствует сильный антигерой, способствующий общему балансу повествования. Этим антигероем или антагонистом является собирательный образ отрицательных персонажей, состоящий из оккупантов, полицейских и нескольких изменников. Их так много и их Сила так велика, что именно они обозначены емким названием романа — «Волчья стая». Все эти характеры, каждый из которых функционирует независимо от остальных, и являют собой коллективного антигероя. Левчук может считаться «положительным» героем не потому, что наделен природой какими-то особыми героическими качествами, а оттого, что он по сути и характеру действия противопоставлен этому коллективному антигерою. Действительно, Левчук не обладает ни особо выдающимися, ни абсолютно положительными чертами характера; его также невозможно считать баловнем судьбы ни в одной из плоскостей его достаточно тяжелой и серой по окраске жизни. Левчук, потерявший руку в одном из партизанских сражений, никогда не был тем, что называется «хозяин собственной судьбы», плыл себе по течению и мог припомнить только пару случаев, которыми он мог бы гордиться или, по крайней мере, их не стыдиться.

Два момента его жизни, связанные по времени и тематически, разительно выделялись в его обывательском существовании: он был инвалидом и героем войны, на которой служил праведной цели; он также спас от неминуемой смерти новорожденного ребенка, за которым охотилась волчья стая. В обоих случаях двигательной силой были его собственный выбор и собственная инициатива. В первой ситуации, однако, он был одним из многих. Второй же поступок, утверждающий неординарность Левчука и наполнявший его жизнь все тридцать с лишним послевоенных лет, — воистину героичен. Не жалея себя, невзирая на труднейшую ситуацию: новорожденный мальчонка на руках, собственное ранение, преследование врагов (погоня, травля и охота за ним волчьей стаи не увенчались успехом) — он не отдал им ребенка.

Читатель понимает, что этот инвалид и пенсионер-колхозник приехал в столицу с одной целью — найти спасенного им три с лишним десятилетия назад мальчика, след которого он давным-давно потерял. Виктора Платонова, теперь уже взрослого человека, квартиру которого с некоторым трудом Левчук все же разыскал, дома не оказалось. На Левчука, терпеливо ожидавшего хозяина на скамейке перед домом, нахлынули воспоминания:

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза