Василиса Премудрая. Нежная жуть в Кощеевом царстве

— Люблю наивных дурочек, — признались насмешливо из темноты, — они самые вкусные.

Сердце пропустило удар, скованное ледяной корочкой животного ужаса, а я лишь крепче прижала к себе Марьку. И зажмурилась.

Главное — не разговаривать с ним, а лучше даже не смотреть. Оберегов у меня много и все они исправные, специально для княжеской дочки сделанные. Вреда мне причинить незнакомец не может…если я сама ему этого не позволю.

Недолгая, выжидающая тишина была оборвана недовольным:

— Некрасиво игнорировать того, кто хочет тебе помочь. — с осуждением сказали мне. Звука шагов я не слышала, но голос раздался совсем рядом. — Ну же, посмотри на меня.

Уткнувшись носом в лошадиную гриву, я упрямо продолжала молчать. Помочь он мне желает, как же. То-то первым делом мои вкусовые качества оценил…

— Чего молчишь? Родители запрещали с незнакомыми нелюдьми разговаривать? — насмешливо вопрошал он, не желая отставать. — А если мы познакомимся? Меня Тугарин зовут. Тугарин Змей.

Я молчала. Дядька бы мною гордился. Панике не поддалась, не разревелась, встречу с опасной нечистью переношу стойко. Не вздрогнула даже, когда он назвался.

Хотя про семейку Змеев во всех королевствах только плохое рассказывали…но самым страшным было даже не это.

Жили Змеи в Тринадцатом королевстве. В Кощеевом царстве. В самом мрачном и опасном месте, от которого земли батюшки-царя отделяло целых три королевства.

И меня тоже отделяло, пока я на тропинку не встала.

Теперь мне предстояло как-то выбраться из Кощеева царства, и преодолеть не менее опасное королевство Несмеяны…дальше-то все было уже не так страшно. Триодинадцатое королевство еще при правлении дедушки нашего царя заключило с нами мировую, так что встретят меня там радостно и отправят куда попрошу. Благо колечко батюшкино, мою принадлежность к княжескому роду доказывающее, при мне.

Главное отделаться от Змея и выбраться из этих гиблых мест.

— Глухая что ли? — Тугарин, между тем, отставать не спешил.

Я стояла как каменная, утверждая его подозрения. Пусть считает меня глухой. А лучше, вообще юродивой.

— Ну ладно, глухая, — решил он после нескольких мгновения тяжелых дум, — тропинка кого попала к Гиблой реке не выводит, значит, придется тебя в замок вести.

И вот тут я чуть было не совершила ошибку, так велико было желание воскликнуть «нет!». Сдержалась, лишь вскинулась, да глаза открыла, чтобы совершенно невоспитанно вытаращиться на стоящего передо мной мужчину…несколько чешуйчатой наружности.

— Слышишь! — хохотнул он, — точно слышишь!

Тугарин был высок, богатыри наши, конечно, в росте ему не уступали, а шириной плеч и превосходили, но не было в них этой подавляющей, звериной мощи, что сейчас пригибала меня к земле. Он был нечистью, очень сильной и очень опасной.

Непривычно гладкое, безбородое лицо поражало резкостью, неправильной прямотой линий и нездоровой бледностью кожи, выбеленной серебряным сиянием полной луны. Глаза его в темноте казались бездонными, лишь тонкий, ободок радужки сиял тихим, зеленым светом. И чешуя едва заметно зеленевшая на висках, поднималась вверх по коже и пряталась в темных волосах. Длинных, но не перехваченных очельем, как это у нас принято, а собранных в хвост. По бледным его губам блуждала легкая улыбка.

И я сделала то, что на моем месте сделал бы любой нормальный человек, медленно попятилась от него. Марька, которую я продолжала обнимать за шею, недовольно фыркнула, но послушно побрела за мной.

Тугарин сокрушенно вздохнул:

— Почему с вами, людьми, всегда так сложно?

Глаза его сверкнули, зрачок отразил луну и ослепил меня на одно короткое мгновение, ночь наполнилась мерцанием белых роящихся точек. Я пошатнулась, но устояла на ногах, слепо нашарив на груди разогревшийся, почти обжигающий ладонь, оберег. Защитил, уберег, спас.

Змей выругался, но не отступил, только спросил мрачно:

— Подготовилась, да? Но теперь-то я тебя точно Кощею привезу. Давно царевен в наши земли не заносило. Я уж и надежду всякую потерял.

И вот тут у меня был выбор: рискнуть и объяснить ему, что я не царевна, а всего лишь княжна, или не рисковать и молчать. Кто знает на что эта нечисть способна? На какие подлости?

И я промолчала. Пожалуй, по дурости мое решение сбежать от Тугарина легко могло встать на первое место, потеснив побег и остригание косы. Но он же Змей — не простая нечисть, он приближенный Бессмертного, и сила ему дана немереная.

А у меня пусть и много оберегов, но против такой мощи они едва ли выстоят…

Потому на Марьку я запрыгнула лихо, так, как дядька своих воинов учил, пришпорила и с визгом полетела вперед, прямо в бурный, речной поток. Хотела притормозить и скакать вдоль невысокого, каменистого обрыва, вниз по течению, но кобыла, напуганная страшным шипением, разгневанного Змея позади, не послушалась поводьев и сиганула в воду.

С диким ржанием она ушла под воду и утянула за собой меня.

Я выскользнула из седла, почувствовала, как по бедру ударила уздечка, на ощупь нашла какой-то ремень на морде кобылы, за него и ухватилась, больше боясь даже не утонуть, а потерять лошадь.