Василиск в императорском гареме

– А дальше, дракону предстояло ожидание. Он не побежал разыскивать свою пару сразу же, ведь тогда могла случиться большая беда. Но спустя два месяца, мой мальчик, они снова встретились. Вот только на этом их истории не закончилась. Дракону предстояло доказать, что он достоин быть парой девушке. И для их общего счастья им двоим необходимо было справиться с общим врагом. Но об этом, я расскажу тебе в следующий раз. А сейчас, засыпай, мой малыш, и помни об этой сказке. Кто знает, может, и в твоей жизни случится что-то подобное.

Как и тот дракон из сказки я не сразу понял, что передо мной истинная. И сейчас, стоя в тёмном коридоре дворца и обнимая самую желанную девушку в мире, я вспоминал эту историю, понимая, что эта была вовсе не сказка. Уже тогда мама что-то знала и рассказала лишь то, что могла. После стольких лет одиночества и отчаяния вернуть дракониц я обрёл истинную, которую был не в состоянии больше отпустить. Я готов был запереть её за 7 замками, скрыть от посторонних глаз и никогда никому больше не показывать. Но сказка не заканчивалась так. И я бы хотел изменить финал, да только слова мамы всё ещё звучали в голове, призывая отпустить сейчас девушку. Заставляя дракона разжать загребущие лапы и, прекратить вдыхать самый желанный запах истинной. Чего мне это стоило сейчас, трудно сказать. Я впервые подавил дракона в себе, отпуская свою пару и отворачиваясь. Но её запах продолжал сводить меня с ума даже после того, как она ушла.

В ту ночь я не мог заснуть. Я потерял покой, мои мысли крутились лишь вокруг неё. Я не мог думать о делах и решал их в моменты просветления либо скинув на советников. Дракон внутри бесновался, призывая быть с ней, не отходить ни на мгновение. Но я мог лишь позволить редкие встречи со своей истинной, зная, что она ко мне ничего не чувствует. Её сущность спит и пока не думает просыпаться. И мне остаётся лишь вести себя словно я обычный человек, пытаясь привлечь, очаровать, влюбить в себя свою пару, одаривая своим вниманием, подарками и романтичными вещами. Я готов был положить к её ногам целый мир, но и так поступать было нельзя, ведь девушка довольно настороженно относилась ко мне. И я боялся, что если слишком буду давить, то напугаю. Лишь поэтому стоило ей захотеть вернуться в гарем посреди разговора со мной или сбежать после ужина, я всегда её отпускал. Я пропускал мимо ушей её глупые и неумелые причины, не обращал внимания на недосказанность и ложь. Я мучил своего дракона, но отпускал её снова и снова.

А потом случилось невиданное. На мою истинную напал василиск. Кажется, в тот момент я толком не соображал, без сомнений уничтожая угрозу. И не важно кто был передо мной, хоть даже дракон, я бы уничтожил его в то же мгновение. Никто не смеет причинять вред мой паре. Любой будет уничтожен на месте за такое. А уж мерзкий василиск будет убит в мгновение ока.

И тем ужаснее был момент посреди нашего ужина на следующий день. Ведь то, о чём говорила мама – сбылось. То, что могло меня шокировать произошло. Моя пара оказалась василиском. Но нет, это не было такой уж большой неожиданностью для меня. Да и неважно это было. Было ужасно другое. На её глазах буквально вчера я уничтожил её сородича. И я боюсь предположить, какие чувства сейчас одолевали девушку передо мной. Насколько сильно я её пугаю и как это исправить? И от этого в груди становилось больно. Я совершил ошибку. Неосознанно, но совершил. Но я промолчал, сдержал себя в очередной раз от объятий со своей парой. Хотелось многое сказать, объясниться, но я молчал. Нельзя пугать ещё больше. Нельзя, чтобы она начала меня сторониться.

Что я мог? Лишь приказать Цирисе следовать за своей парой, не объясняя причин. И это была следующая моя ошибка, ведь Цириса исчезла, а Катарина на следующий вечер сбежала. Возможно, я был тому виной, придя к ней днём, обеспокоившись пропажей Цирисы. Я боялся, что и Катарина пострадала, но, кажется, позволил себе лишнего, испугав тем самым свою пару. Но если всё так же, как и в сказке, то девушка испугалась моей реакции, если выяснится, что она василиск. А у нас были не те отношения, когда я мог убедить её в том, что могу принять любой. Лишь поэтому она решилась на побег.