Ватерлиния

Усталых, замерзших и сильно недовольных туристов удалось привести в приподнятое расположение духа без больших проблем. В порыве едкого вдохновения Арсений поведал им о коварном горном эндемике – неприметной травке чах-чах, чьи флюиды, выделяемые обычно на закате, быстро доводят человека до анемии, оставляя его беззащитным перед бездушной жестокостью стихий. Когда на следующий день катера унесли круизных туристов на «Атлант», Арсений обнаружил, что стал очень популярен. Его подопечные расхваливали на все лады мудрую осторожность гида, благодаря которой они избегли верной смерти от лютого мороза и подлых флюидов. При этом получалось, что гид был изначально против опасной горной прогулки, а они… Что и говорить, даже старые хрычи расправили плечи, стараясь выглядеть настоящими героями-авантюристами, и наслаждались общим вниманием. Дамы ворковали, колыхались и кудахтали: «Милый Арсений, считайте себя в плену, мы вас теперь никуда от себя не отпустим…»

Шлюпка за Арсением не пришла. Нетрудно было догадаться, что его хотят использовать по полной программе, а главное, собираются держать подальше от «Нахального» по крайней мере до тех пор, пока из трюмов корвета вслед за поливитаминами не исчезнет и незаконный тмин. Арсения это более чем устраивало.

На сей раз штаб-квартирой послужила его каюта. Дженкинс притащил откуда-то второй мнемоусилитель, и в часы, выкраиваемые от светской жизни, оба прилежно изучали Твердь.

В первую очередь – туристические объекты.

Главным из них до последнего времени считался заповедник с интригующим названием Ущелье Каменных Мумий. Лет двести назад, когда несколько государств, основанных разными группами колонистов, начали выяснять между собой отношения, вдоль ущелья, отличавшегося от себе подобных только тем, что по его дну шла дорога на перевал, и именно поэтому переполненного беженцами, скользнул луч летаргатора – древнего варварского оружия, убивающего мгновенно и безболезненно. Люди просто окаменели. В буквальном смысле. А дальше произошло чудо.

Говорили о том, что «целям» элементарно не хватило «дозы». Может быть. Но вместо того чтобы мало-помалу разрушаться под действием времени, как случается со всякой органикой, испытавшей на себе действие летаргатора, мумии людей десятилетие за десятилетием сохранялись в неизменности, не подвергаясь эрозии и страдая разве что от камнепадов, лавин, мародеров и вандалов. Жизнь в них не прекратилась, но замерла почти на два столетия – до той самой минуты, когда более двух тысяч мумий внезапно ожили, до полусмерти напугав экскурсантов и чрезвычайно озадачив биологов. Многие из них (не биологов, а оживших людей) судились потом с администрацией заповедника, требуя оплаты регенерации пальцев, варварски отломанных любителями сувениров…

Ясно было только одно: главная приманка для туристов уже три года как прекратила свое существование. Оставались горные курорты, купальные курорты, недоступный туристам заповедный материк, населенный гуманоидными аборигенами, и по сути все. Не показывать же гостям промышленную зону. Планета с репутацией дорогого и модного туристического рая могла предложить довольно ограниченный набор экзотики. У Арсения сложилось впечатление, что на Твердь теперь летают отнюдь не поглазеть, а «отметиться», может быть, даже не вылезая из катера.

В общем-то, конечно, из номера в отеле. А кто не беден и азартен – из казино.

Дженкинс мотал головой, как атакуемая слепнями лошадь: «Не то… И это не то…» Если на Тверди вообще существовал шанс отличиться, то его надо было разглядывать в лупу. Вдобавок эту лупу еще предстояло найти.

Глава 7

Камень на камень

«Одна голова хорошо, а две лучше», – приговаривал Дженкинс, но, кисло поглядывая на Арсения, кажется, имел в виду полторы головы, а не две. Совместные мысленные усилия ни к чему не привели. Спасать туристов на благоустроенных курортах Тверди было не от кого. Заповедный материк? Да, туда можно было просочиться, связавшись кое с кем из местных жучков, но протащить туда группу, чтобы организовать на нее налет диких нелюдей, не представлялось возможным. Да и аборигены заповедного материка, по слухам, были существами чрезвычайно мирными, если только не обжирались контрабандным тмином. Попасться с тмином на пути к заповедному материку, а потом до старости любоваться небом в крупную клетку никому не улыбалось. Одним словом, мероприятие было признано невозможным или, вернее, очень дорогостоящим, не по карману даже Дженкинсу.