Вавилонская блудница

И Мартин встал. Этот идиот встал! Он взял Нину и понес ее к окнам! Зачем?! Что происходит! Нина выбивается у него из рук. А ему забавно! Ему забавно! Он – кретин!

Нина начинает визжать. Сэм и Раймонд берут их в кольцо и почти придавливают к стеклу. Но тут вдруг Раймонд хватает Нину за руку и оттаскивает в сторону, толкая на стекло Мартина. А Сэм не пускает Нину и кричит на Раймонда, чтобы тот не валял дурака. Что происходит?!

Неистовый стук в дверь.

– Откройте, полиция! Немедленно откройте! Полиция!

Через секунду дверь с треском вылетает и в комнате оказывается с десяток полицейских. Группа захвата.

– Всем лежать! – кричат люди в форме, показывая пистолетами на пол. – Лежать! Руки за голову! Лежать!

Раймонд, Сэм, Мартин в растерянности стелятся по полу. Нина сидит на корточках, бессильно закрывает куском материи свое обнаженное тело и плачет. У нее истерика. Этого нет в ее книге. Этого нет в ее книге! Этого нет! Нет! Нет! Нет!

Она оборачивается и смотрит в низ. Там Катар! Он смотрит на нее. Она видит! Она видит его глаза! Почему, Катар, почему?! Почему же я так несчастна, Катар?! Я же люблю себя! Я люблю! Люблю!

– Нина! Пустите меня к ней! Нина!

Нина в ужасе поворачивает голову в сторону двери. Русская речь… Она тронулась умом?.. Русский? Здесь? Этого не может быть…

«Никто не причинит тебе вреда! Помни! Только твоя страна, твое детство! Помни! Не подпускай к себе! Помни! – звучит в ее голове голос Катара. – Только твоя страна!»

В студию прорывается мужчина – красивый, голубоглазый. Такой, о котором она всегда боялась мечтать…

– Нина! – кричит он. – Ничего не бойся! Ничего не бойся! Я люблю тебя! Слышишь? Я люблю! люблю!..

Он кричит на русском языке.

Нина в ужасе поворачивается к окну и смотрит вниз.

«Катар, это мое счастье? Это он? Да?» – Она спрашивает у человека, стоящего в черной монашеской одежде на пересечении 13-й улицы и 2-й авеню Манхеттена.

Она спрашивает с мольбой и надеждой. Тепло касается ее сердца. Она спрашивает… Но человек в черном одеянии не отвечает. Он опускает голову и идет в сторону. Словно и не видел ее. Словно и не знал никогда. Просто прогуливался тут и разглядывал здания. А теперь, насмотревшись, пошел дальше.

– Катар! – кричит Нина и надавливает на стекло. – Почему?..

Стерженек выстреливает, окно поворачивается. Нина видит небо. Много неба.

Яркий солнечный день. Данила сидит на проезжей части, на пересечении 13-й улицы и 2-й авеню Манхеттена. Башни нью-йоркских небоскребов разрезают небо. Люди останавливаются по обе стороны улицы. Данила склонился над телом молодой красивой женщины и плачет. Машины аккуратно объезжают место трагедии. Он держит в руках ее голову и повторяет:

«Какая же ты… Господи, какая же ты…» Его голос теряется в городском шуме.

Эпилог

Странно… То, что мы считали самым большим несчастьем – влюбленность Данилы в Нину, – не позволило Тьме воплотиться. Воплощение остановлено, а тайна Второй Печати стала явной.

Сейчас я думаю, что все это время Данилу вела скрытая в нем тайная сила. Вела странным образом, вопреки логике и здравому смыслу. Вела сама по себе, вне наших разумных размышлений и доводов.

Данила сделал то, чего не ожидал сделать, и то, что был должен. Он остановил второго Всадника Тьмы. Но весь ужас случившегося в том, что он любил ее. Любил и пожертвовал ею. Пусть и не намерено… Но это так.

* * *

Свами привез Данилу обратно. Прямо к нам, в аналитический центр Гаптена. Мы поднялись из бункера и встречали их посреди огромного русского поля. Осеннего. Пожелтевшего. С пожухшей травой. Под низким серо-голубым небом.

Гаптен заметил огромную черную машину Свами, когда она казалась еще маленькой точкой, далеко-далеко на линии горизонта. Странно было видеть этот шикарный лимузин, несущийся по полю. Странно было думать, что внизу под нами огромная лаборатория, по сути – целый город, который день и ночь отслеживает состояние положительных и отрицательных энергий на земле.

Данила вышел из машины. Мы бросились ему навстречу.

– Данила, как ты? – кричал я.

– Все в порядке? – беспокоился Гаптен.

– Ничего, держишься? – спрашивал Андрей.

У Данилы грустные глаза. Он пожал нам руки. Чуть сдержанно, чуть официально. А потом… Потом мы обнялись.

Черное стекло заднего сидения лимузина плавно опустилось. Мы увидели Свами. Он был спокоен и серьезен:

– Я предупреждал вас, что борьба со Злом – это великий риск. Вспомните, что я говорил вам на Совете, когда мы встретились с вами впервые. Я говорил вам: не сопротивляйтесь Злу, только тогда Зло уйдет. Если вы наступаете, Зло обретает силу. Своими выпадами оно провоцирует вас, чтобы получить вашу силу.

Только невинные, неискушенные и наивные души думают, что Зло легко победить. Что достаточно сказать Ему «Нет!» и Оно уйдет. Это неправда. Этого не будет. Вы вступили на тропу войны, а любая война – это Зло. И поэтому от вас требуется теперь высшее мужество и вся сила Света, заключенного в ваших сердцах.