Вавилонский голландец

Тут на корабль как раз попал Александр. Роберто поделился с ним своими размышлениями, и Александра задача заинтересовала чрезвычайно. Вот уже несколько месяцев он работал над ней, Роберто же смог вернуться к основным своим стратегическим заботам.

– Но на данном этапе нам нужен настоящий математик, – закончил Александр. – Конечно, если тебе это кажется интересным, – добавил он.

Я уже просто не мог усидеть на месте. Половина яичницы безнадежно стыла на тарелке, а Анна сидела за соседним столиком с чашкой кофе и одобрительно на нас косилась. Я собирался с мыслями, хотелось задать тысячу вопросов сразу, но Александр, улыбнувшись, остановил меня:

– Давай возьмем еще кофе и пойдем в библиографический кабинет. Там тебе уже и стол готов. Не бойся, я с корабля никуда не денусь, мы все успеем обсудить.

* * *

Так началась моя работа на корабле – в первый же день, сразу после брошенного на середине завтрака. Меня как будто лихорадило, я все время торопился, хотя дни никто не считал. С неохотой я выходил из кабинета – разве что на обед и поспать. Время сна сдвигалось все дальше за полночь, пока я не стал ложиться сразу после завтрака. Тут уже вмешался Роберто и однажды просто выгнал меня из кабинета в полночь и запер дверь на ключ.

У многих людей не совсем правильное впечатление о работе математика в таких командах. Почему-то думают, что математики что-то подсчитывают или пишут уравнения и берут интегралы. Такое, конечно, случается иногда. Но самое главное не это.

Математик должен прежде всего формализовать задачу. Всякое исследование кажется ему вначале – как и любому постороннему человеку – бесформенным клубком разрозненных фактов, бесконечных вопросов, загадок и нестыковок. Так вот, найти ниточку, уцепившись за которую, можно начать распутывать клубок и осторожно ее тянуть, разложить вопросы на столе так, чтобы было понятно хотя бы, в каком порядке на них отвечать. И может быть, важнее всего – понять, какие данные можно обрабатывать, а с какими наука пока не умеет обращаться.

Вот и сейчас, хотя большие умы работали когда-то над задачей, да и Роберто с Александром были не дураки и зря время не тратили, окончательной ясности – чего именно мы хотим достичь? – до сих пор так и не было. Однако за несколько дней мы втроем сумели сформулировать несколько задач возрастающей сложности, которые надо было решать одну за другой. Начинался наш список с проблемы номер один: если есть множество книг, как определить, какая из них нужна меньше прочих? По моему предложению мы разбили эту задачу на несколько ступеней: существует ли такая книга, единственная ли она, и как ее найти?

Мало поставить вопрос, надо еще добиться, чтобы все понимали его одинаково. В нашем случае – определить значение слов «нужный» и «менее нужный». А для этого надо было найти способ приписать каждой книге число и сравнивать эти числа.

У нас, конечно, как у всякого читателя, имелись интуитивные представления о том, что значит «книга нужна», но представления эти были смутны и противоречивы. Например, книга, которую желает прочесть больше людей, – нужнее ли она, чем другие? А книга, на которую больше ссылаются? Или которую чаще читают писатели? Или книга, в которой разом суммируется то, что разбросано в десятках других? Или опровергается? А если книгу чаще других берут с собой в экспедицию?

Думаю, уже понятно, как долго мы формулировали первую задачу. А всего мы поставили их десять, постепенно сужающих поле поиска, и последние две звучали так: есть ли для каждого человека главная книга? Если есть, то одна ли она для всех людей? На последний вопрос мы уверенно отвечали «нет», но до хоть какого-то доказательства было еще очень и очень далеко.

Наконец настал момент, когда мы трое, оставшись после ужина в кают-компании, налили по рюмке коньяку из стратегических резервов, то есть из Робертова морского сундука, и выпили за первый успех.

– Теперь, друзья мои, – сказал довольный Роберто, – вы можете какое-то время работать без моей помощи. Вроде бы мы поняли, что искать, – спасибо, Леон!

Я отмахнулся с деланным смущением, но было чертовски приятно. Мы с Александром еще остались выкурить по трубочке и повспоминать нашу биостанцию на Белом море, а потом я завалился спать – вдруг разом кончились силы. Я проспал двенадцать часов, а когда утром вышел из каюты и поднялся на палубу, свежий ветер мигом выдул из головы сон, а слева я увидел встающие над океаном горы Сьерра-Мадре.

* * *

Мы шли вдоль Центральной Америки, забирая к юго-востоку, и не собирались никуда заходить. Я не огорчался, потому что пока не успел толком освоить свое новое обиталище. Теперь мы с Александром больше времени проводили в библиотеке, и я наконец, бегая туда-сюда, понял сложную геометрию корабля.