Вчера

Ещё у меня две подружки не замужем, с комнатами, без родных. Не желаешь? Хороши обе, к тому же и добрые и чистые. Какие у тебя прожекты? Или на остров Врангеля поедешь? Что ты хочешь? Брось ты политику. Это сплошной бандитизм. Оборотись к людям, может, найдешь и увидишь хороших людей.

А я влюбилась! Хотя, быть может, и перед смертью. Но это тайна (любовь!). Правда, не в первый раз. Но всё равно дух захватывает, хорошо, и без всяких нарушений правил уличного движения. Просто сердце с сердцем разговаривает, а поступков никаких. Нашла тоже выход, скажешь. А помнишь у Блока Адскую песню? Это о браке. Я тоже против собственности на женщину, а собственность на сердце и вообще невозможна, по крайней мере, она исключает любовь. Сердцу для любви нужна хотя бы иллюзия ощущения свободы. А в браке сейчас женщина — личное имущество мужчины. Мне не нравится. Но я люблю и очень люблю и этого Володьку. В нём есть что любить. Как же я люблю их одновременно? Это поймет поэт. Собственник, даже самый порядочный и деликатный, это не поймет.

Сенька, мне не хватает тебя в качестве друга. Я считаю нас близкими, и без тебя мне некому исповедываться. А ты? Я очень горячо к тебе относилась всегда, а ты вечно убивал меня своей холодностью. Неужели ты не чувствуешь, что мы с тобой и только с тобой — два рыбака и ловим в море житейском одну и ту же рыбку. Большую и маленькую.

Ну да ладно. Пиши. Все твои письма мне нужны и дороги. Права

качать сейчас скучно. Советую травку зеленую или пушистый снежок, кефирчик (без всяких градусов) и беспечную улыбку. А потом и жизнь кончится. Останутся цветы после нас.

Галя.»

Сенька перечитал Галкино письмо не один раз. Какой–то процесс запустился в его голове. Вспоминались университетские годы, перспективы, мечты, разговоры… И, разозлившись на самого себя, неотвратимо превращающегося в животное, он поехал в Соцгород, в городскую библиотеку, сел на любимое раньше, ещё в школьные годы, место у окна в третьем ряду столов и долго, не один час, писал ответ… Вышел из читального зала и медленно пошёл к конечной остановке трамвая уже почти в полной темноте.

«Милая Галка!

Спешу ответить на твое чудесное письмецо, оно меня несколько приободрило. Узнаю стиль друга.